Андре Лори - Дунайский лоцман

Искусный оратор мог надеяться, что этот второй аргумент, ценность которого сейчас была доказана, окажется очень убедительным. Но он, без сомнения, не рассчитывал на такой полный успех. Илиа Бруш, совершенно убежденный, только и искал случая уступить. Затруднение состояло лишь в том, чтобы найти удобный предлог для отступления.

— Третья и последняя причина, — продолжал, между тем, кандидат в пассажиры, — это та, что я обращаюсь к вам от имени вашего президента, господина Миклеско. Так как вы поставили свое предприятие под покровительство «Дунайской лиги», то она, по меньшей мере, должна иметь наблюдение за его выполнением, чтобы иметь возможность засвидетельствовать, в случае нужды, соблюдение его условий. Когда господин Миклеско узнал о моем намерении составить вам компанию в путешествии, он дал мне почти официальный мандат в этом смысле. Я сожалею о том, что, не предвидя вашего непонятного сопротивления, отказался от рекомендательного письма, которое он мне предлагал для вас.

Илиа Бруш испустил вздох облегчения. Мог ли найтись лучший предлог, чтобы согласиться на то, от чего он так яростно отказывался?

— Нужно было сказать об этом! — вскричал он. — Это совсем другое дело, и я виноват в том, что так долго отклонял ваши предложения.

— И так, вы их принимаете?

— Я принимаю.

— Очень хорошо — сказал любитель ужения, добившийся исполнения своих желаний, и вытащил из кармана несколько банковых билетов. — Вот тысяча флоринов.

— Нужна расписка? — спросил Илиа Бруш.

— Если это вас не затруднит.

Рыболов вытащил из ящика чернила, перо и записную книжку, из которой вырвал листок, потом при последнем свете дня начал писать расписку, которую в то же время громко читал.

— «Получил в уплату за рыбу, которую я поймаю на удочку в течение моего настоящего путешествия, и в уплату за проезд от Ульма до Черного моря сумму в тысячу флоринов от господина…» От господина?.. — повторил он вопросительным тоном, подняв перо.

Пассажир Илиа Бруша снова принялся раскуривать трубку.

— Йегера, Вена, Лейпцигерштрассе, номер сорок три, — отвечал он в промежутке между двумя затяжками табаку.

Из различных стран земного шара, которые с начала исторического периода особенно подвергались военным испытаниям, — если бы только какая-нибудь страна могла похвалиться тем, что она извлекала из этого хоть маленькую пользу! — нужно упомянуть в первую очередь Юг и Юго-Восток Европы. Вследствие географического положения эти страны, вместе с частью Азии, заключенной между Черным морем и Индом, являлись ареной, где роковым образом сталкивались соперничавшие расы, населяющие старый материк.

Финикийцы, греки, римляне, персы, гунны, готы, славяне, мадьяры, турки и многие другие спорили за право владеть этими злополучными странами. Там проходили племена, чтобы потом осесть в Центральной или Западной Европе, где, после медленного развития, они породили современные национальности.

Если судить по многочисленным пророчествам ученых, будущее улыбается им не больше, чем их трагическое прошлое. По этим пророчествам желтое нашествие обязательно приведет когда-нибудь к резне, какие бывали в древности или в средние века. Когда придет такой день, Южная Россия, Румыния, Сербия, Болгария, Венгрия и даже Турция, удивленная тем, что ей приходится играть такую роль (если только страна, которую так называют сегодня, будет еще в эту эпоху под властью сынов Османа, [9] Сынами Османа в старину называли турок. в силу обстоятельств станут передовым оплотом Европы и вынесут первые удары.

В ожидании подобных катастроф, наступление которых представляется, однако, весьма отдаленным, различные расы, в течение веков наслаивавшиеся одна на другую между Средиземным морем и Карпатами, кончили тем, что осели со всем своим добром, и в восточных странах стал утверждаться мир, относительный мир между так называемыми цивилизованными нациями. Местные смуты, грабежи, убийства, кажется, с этих пор ограничились частью Балканского полуострова, еще управляемой турками.

Появившиеся впервые в Европе в 1356 году, хозяева Константинополя в 1453 году, турки столкнулись с предшествующими завоевателями, которые, придя прежде них из Центральной Азии и давно уже приняв христианство, начали сливаться с туземными народами и превращаться в устойчивые, постоянные нации. В постоянно возобновлявшейся вечной борьбе за существование эти рождающиеся нации защищались с ожесточением, которому научились у других. Славяне, мадьяры, греки, кроаты, тевтоны противопоставили турецкому нашествию живой барьер, который местами прогибался, но нигде не был полностью опрокинут.