Виктор Конецкий - Никто пути пройденного у нас не отберет

Ночью видели на западе зарево прожекторов полупроводника, то есть ледокола «Владивосток».

«Сибирь» отремонтировалась и прошла за сутки четыре градуса долготы.

Песцы порхают по сугробам с грацией то ли бабочек, то ли девочек из первого класса балетной школы. Когда над ними низко пролетают чайки, песцы останавливаются и задирают хищные мордочки к небесам.

Василий Иванович записал на магнитофон разговор штаба с ледоколом «Адмирал Макаров». Мы с В. В. прослушали запись. Хотя начальники разговаривали хитроумно и конспиративно, но стало ясно, что принято решение вытаскивать нас не на запад, а обратно на восток – всю троицу: «Леонидова», «Шухова», нас. Вытащить в безопасное место и бросить там до второго пришествия. Короче: идти нам домой югом – через разные там Сингапуры и Суэцы. Решили пока не сообщать об этом экипажу.

Лазал в трюм № 1 – для обновления привычки к высоте. Что-то в окружающей ситуации велит мне потренироваться, какая-то интуиция работает.

Когда слезал по обледенелому скоб-трапу, то обнаружил некоторую дрожь в коленках. А ведь когда-то мы расхаживали по карнизу пятого этажа в училище и поднимались на пятый этаж по канату, чтобы выкрасть закрытый в кубрике футбольный мяч.

Спустился нормально.

Один в огромном трюме.

Как здесь обостряется ощущение ледового давления на судно, хотя в трюме было мертвенно тихо. Только изредка скрип стали. На паёле в углах трюма снеговые сугробы-наддувы.

Осмотрел и проверил швы электросварки на треснувших шпангоутах и стрингерах. Мощные рубцы и аккуратные. Еще раз поклонился мысленно рабочим рукам певекских сварщиков.

В 14.00 над нами прошел вертолет с «Владивостока». Поговорили с разведчиками-гидрологами. «Владивосток» продолжает откачку воды из «Тайшета», который едва держится на плаву. «Сибирь» и «Адмирал Макаров» идут с запада, имея на усах по одному судну. Лед такой, что буксирные троса рвутся по два раза за вахту. С вертолета еще сообщили, что нам следует ожидать сильного сжатия от норд-вестового ветра.

Благодарю гидрологов за добрые (в кавычках) вести. Разведчики – молодые славные ребята. Были у меня в гостях в Певеке. Разговаривали «за политику», то есть о бедламе вокруг. И вот они прилетели, чтобы поболтать с нами с небес. Передают привет от Леонида Мурафы.

Я: «Чего с вашими приветами делать? Вытягивайте нас отсюда! Мы уже заплесневели!»

С небес: «Вы не одни так припухли! Восемнадцать судов кукует!»

Я: «Нам от этого не легче!..»

Кажется, в твердыне слов «на миру и смерть красна» обнаруживается трещина. Плевать мне на мир. Своя кожа ближе к своим костям.

Перечитал «Песню в подарок друзьям» Мурафы. И отправил ему радиограмму с просьбой отнестись к стихотворству серьезно, тренировать руку, пробовать и прозу. Проявил такую заботу, вероятно, потому, что представил первым исполнителем «Песни» Володю Высоцкого. С каким широким издевательским размахом он ее споет! И как ему понравится текст, ежели сам он написал:

В. В. (когда мы проиграли четыре партии в козла стармеху с помполитом): «И шутки ваши дурацкие! И игра ваша дурацкая – вторая по глупости после перетягивания каната!» Это он пар выпускал от злости на мою козлиную бездарность. Да, проиграть четыре раза подряд из-за тупости партнера не сахар. Особенно если сам ты ас по козлу.

Здесь позвольте заняться плагиатом. Зачем, право дело, мучиться, описывая происходящие у нас за бортом в узкой извилистой полынье природные процессы, коли они уже сформулированы авторами атласа ледовых образований?

Итак, верхний слой воды в полыньях вокруг наших трех судов явно охладился уже до температуры замерзания, и в нем начали интенсивно образовываться ледяные иглы – мелкие, продолговатые, мать их в душу, кристаллы, имеющие, черт бы их всех побрал, форму пластин, взвешенных в воде, в черной, вязкой, мерзкой воде. Образование этих кристаллов происходит, увы, не только у самой поверхности, но и распространяется на некоторую глубину. А так как вода в полыньях находится в спокойном состоянии, то происходит интенсивное – прямо на глазах – увеличение количества этих ледяных игл, и они быстренько образуют ледяное сало. А так как вдобавок ко всему с низких небес падает пушистый снег, то он на этих скоплениях ледовых игл не тает, образуя вязкую массу снежной каши, называемую снежурой. Из снежуры рождается шуга – скопление рыхлых, пористых, белесоватого цвета комков льда, которые плотно заполняют полыньи. А суток через трое, если температура упадет еще на четыре-пять градусов, все это схватится в один монолит, и наше дело будет табак.