Александр Грачев: Тайна Красного озера

- А почему ты нам не рассказываешь о месторождении угля? - вспомнила Анюта.

- Месторождение нашли. Вчера мы ночевали на Хунгари, и я узнал, что запасы угля имеют важное промышленное значение.

- Что-то я тебя не пойму, папа, - в недоумении проговорила Анюта. - Почему ты узнал про это только вчера?

А раньше ты где же был?

- Со мной, Анюточка, тоже были всякие происшествия, - усмехнулся профессор. - Я вижу, что добрейший Пахом Степанович не хотел тебя беспокоить и умолчал о них. Разыскивая вас, я подхватил воспаление легких… - и Черемховский рассказал все, что уже давно известно читателю, но не было известно Дубенцову с Анютой.

В возбужденной беседе все забыли о том, что Пахом Степанович стережет в норе двуногого зверя. Вдруг Дубенцов вспомнил об этом, вскочил и кинулся было в кусты.

Оттуда навстречу вышел рыжий диверсант в сопровождении Пахома Степановича. Бандит шагал понуро, придерживая обеими руками штаны. На лице его виднелись синяки и ссадины. Пахом Степанович держал ружье наперевес; за спиной у него висел винчестер, отнятый у диверсанта.

- Его убивай надо! - вдруг крикнул Никифор, оказавшийся возле, и бросился с ножом на бандита.

Летчики с трудом удержали, нанайца. Пахом Степанович остановился. Он был изумлен, увидя приближающегося к нему Черемховского. Они обнялись и долго трясли друг другу руки. Потом Черемховский подошел к диверсанту. - Почему у него лицо в синяках? - спросил он Пахома Степановича.

- Вздумал сопротивляться. Пришлось слегка поучить уму-разуму.

- Неправда! завопил бандит. - Я не сопротивлялся. Я прыгнул через огонь, тогда он набросился на меня, отнял винчестер и бил кулаком.

- Ишь ты, недоволен, жалуется, - усмехнулся один из летчиков. - Думал, наверное, конфетами будут тебя угощать, когда попадешься? Побывал бы ты в моих руках хоть минуту!.. Скажи спасибо, что тут Черемховский.

Услышав названную летчиком фамилию, Петров внимательно посмотрел на старого геолога и вздрогнул.

- Вы кто? - строго спросил Черемховский. Диверсант молчал.

- Ты что, по-русски забыл? - угрожающе спросил летчик. - Отвечай, что у тебя спрашивает профессор.

Рыжий вздрогнул.

- Я… мы охотоведы, изучали фауну Сихотэ-Алиня.

- Фауну? А зачем же людей убивали?

- Мы защищались… Первым стал угрожать оружием вот он… - диверсант указал на Пахома Степановича. - А потом мы решили, что это какие-то злоумышленники, и решили изловить их…

- Ах, стервец! - расхохотался старый таежник. - А ороча зачем привязывали к дереву? А гранаты откуда были у вас?

- Федор Андреевич, я сейчас принесу их имущество. Я знаю, где оно лежит, - сказал Дубенцов.

Вместе с Никифором они отправились на обрыв и вскоре вернулись оттуда, неся рюкзаки диверсантов. Дубенцов принялся доставать их содержимое: три сумки с гранатами и патронами, небольшой запас галет и сгущенного какао в банках, несколько пачек денег. Когда же он вытащил туго обвязанную клеенчатую сумочку, Петрова передернуло: в сумке были ампулы с бактериями заразных болезней.

- Это что? - спросил Черемховский диверсанта, показывая на ампулу.

- Это ядохимикаты для опытов над зверями, - невинным голосом ответил Петров. - С ними нужно осторожно обращаться. Разрешите, я покажу как их открывать, - шагнул он к Черемховскому.

- Ни с места, стреляю! - гаркнул на него Пахом Степанович, вскидывая ружье.

- А гранаты зачем? - продолжал спрашивать Черемховский.

- Край пограничный, опасно ходить без вооружения, - врал напропалую диверсант.

Его увели. Анюта с помощью Пахома Степановича стала готовить обед. Черемховский в сопровождении Дубенцова пошел осматривать побережье. Летчики занялись осмотром своей машины.

Часа через два на траве был раскинут сверкающий белизной шелковый парашют, на нем закуски. Анюта пригласила всех «к столу». Вокруг уселись десять человек, в том числе Никифор, Инга и маленькая девочка-нанайка. Черемховский поднялся.

- Любезные друзья мои! - сказал он. - На нашу долю выпали немалые испытания. Мы преодолели их. И труды наши не пропали даром. И вот за это, - Черемховский показал на Лысую гору, - Родина скажет нам спасибо. Я поднимаю чашу за стойкость советских людей, за следопыта нашего Пахома Степановича, за дочь свою, за вас, мой друг Карамушкин, и за вас, герои-соколы, - обратился он к летчикам, - и за вас, молодые люди, - повернулся он к нанайцам. - За будущий расцвет вашей жизни!

Что касается Виктора Ивановича, то о нем я скажу одно: он достойный сын своего отца и моего друга Ивана Филипповича. Я пью за всех вас и за то, чтобы жизнь наша была полна, как этот бокал, ясна, как этот чудесный, солнечный день, могуча, как эти хребты Сихотэ-Алиня…