Жюль Верн - Великолепная Ориноко

— Ты не прав, дядя. Это вполне вероятно, и, более того, это так и есть.

— Ладно... ладно! Но, во всяком случае, даже если это возможно, я не думаю, чтобы было опасно встретить на своем пути этих черепах!

— А если они перегородят дорогу...

— Так надо идти прямо по ним, черт побери!

— Но ведь можно упасть, и тогда они раздавят тебя.

— Может быть! И все-таки я хотел бы убедиться в этом собственными глазами.

— Сейчас уже поздно, — ответил Жан, — но четыре месяца назад, в период кладки яиц, ты бы мог сам все увидеть.

— Нет, Жан, нет! Все это россказни путешественников, которые дурачат добрых людей, предпочитающих оставаться дома.

— Не все же они врут, мой милый Марсьяль!

— Если черепахи водятся тут в таком количестве, то почему же мы не видим ни одной? Разве эти отмели кишат панцирями? Ладно, я многого не требую, не надо мне сотен тысяч черепах, но хоть штук пятьдесят... хоть десяток... тем более что суп из них, как говорят, так хорош, что я совсем не прочь его отведать.

— Со мной-то поделишься, дядюшка, ну хоть полкотелка?

— С какой стати? Пяти-шести тысяч черепах, я думаю, хватит и на твой, и на мой котелок. Но ведь ни одной... ни одной! Где они прячутся? Не иначе как в башке нашего индейца!

Сержант верил только собственным глазам. И если он не видел ни одной из этих странствующих черепах, то не потому, что не смотрел. Он уже чуть не до дыр проглядел свою подзорную трубу.

Тем временем обе пироги, подгоняемые попутным ветром, без помощи шестов преодолевали течение. К одиннадцати часам утра они достигли устья Арауки, чьи прозрачные воды, стекающие со склонов Анд, не смешиваясь с водами других рек, вливаются в Ориноко.

Чтобы попасть в находящуюся на правом берегу Ла-Урбану, нужно было пересечь реку. Вот тут и начались трудности, существенно замедлившие продвижение пирог. Проходы между песчаными отмелями делали иногда крутые повороты, и ветер из попутного превращался в противный. Приходилось спускать паруса и идти на шестах. А чтобы лодку не сносило течением назад, работали все — и экипаж и пассажиры.

В час пополудни «Марипаре» и «Гальинета» достигли острова, носящего то же название, что и деревня. В отличие от прибрежных льяносов, остров был лесистым, а кое-где даже виднелись обработанные поля. Явление довольно редкое, так как в этих местах жители заняты исключительно охотой, рыбной ловлей и сбором черепашьих яиц, а это, что бы там ни говорил сержант Марсьяль, требует огромного числа работников.

Переход под палящим солнцем был очень утомителен для матросов, решено было дать им час отдыха. Тем более, что при любых условиях пироги прибудут в Ла-Урбану еще до наступления вечера. Деревня будет видна, как только они обогнут остров.

Лодки пристали к острову, пассажиры вышли на берег, и деревья укрыли их своей широкой листвой от солнца.

Как ни противился тому сержант Марсьяль, между пассажирами обеих пирог установились дружеские отношения. И это естественно, когда люди путешествуют вместе, да еще в подобных условиях. Господин Мигель не скрывал своей симпатии к Жану де Кермору, и равнодушие к подобным знакам внимания было бы просто вопиющей невежливостью. Так что сержанту пришлось смириться и спрятать свои колючки, однако в глубине души он не переставал корить себя за глупость и малодушие.

За исключением нескольких уток наши охотники не обнаружили на острове никакой дичи, а потому им не пришло в голову взяться за оружие, чтобы несколько разнообразить трапезу. Впрочем, в Ла-Урбане они без труда пополнят свои запасы.

В три часа Вальдес дал сигнал к отправлению. Пироги отчалили. До южной оконечности острова их пришлось тащить бечевой, а дальше оставалось лишь пересечь по диагонали вторую половину реки. Эта часть плавания прошла благополучно, и еще до наступления темноты обе пироги достигли Ла-Урбаны.

Ла-Урбану можно назвать столицей среднего течения Ориноко. Это самое большое селение между Кайкарой и Сан-Фернандо-де-Атабапо. Первое расположено там, где русло реки делает поворот к югу, а второе — там, где она поворачивает на восток.

Это замечание справедливо, если согласиться с точкой зрения господина Мигеля по поводу географии Ориноко, которая, кстати, отражена на современных картах. Впрочем, нашим географам оставалось преодолеть еще шестьсот километров, прежде чем они достигнут места слияния трех рек, где их спор, можно надеяться, будет разрешен.