Жюль Верн - Мореплаватели XVIII века

Так как все мореплаватели продолжали признавать существование южного материка, то Картерет не мог себе представить, что земля Девиса является лишь маленьким островком, точкой, затерянной среди необъятного океана. Не встретив материка, он пришел к выводу, что земли Девиса вовсе не существует.

Картерет продолжал поиски до 7 июня. Он находился на 28° южной широты и 112° западной долготы, то есть в непосредственной близости от острова Пасхи. Дело происходило в разгаре зимы. Море все время было бурное, ветры – сильные и переменчивые, погода стояла пасмурная, туманная и холодная, с грозами, дождем и снегом. Несомненно, исключительно плохая видимость, густой туман, не пропускавший солнечных лучей в течение многих дней, помешали Картерету заметить остров Пасхи, хотя ряд признаков – множество птиц, плавающие водоросли – говорили ему о близости какой-то земли.

Разбушевавшиеся стихии как бы нарочно делали все возможное, чтобы еще больше затянуть плавание. К тому же шлюп «Суоллоу» отличался исключительной тихоходностью, и можно себе представить, сколько забот и даже мучений выпало на долю командира, видевшего, что его команда находится на грани голодной смерти. Как бы там ни было, подняв все паруса, корабль до 2 июля продолжал днем и ночью путь на запад.

В этот день к северу заметили землю, а назавтра Картерет прошел вдоль берега на довольно близком расстоянии и мог ее как следует рассмотреть. То была лишь большая екала окружностью в пять миль, поросшая деревьями и казавшаяся необитаемой; приблизиться к ней мешал прибой, в это время года очень сильный. Остров назвали Питкэрн – по имени того, кто его первым увидел. В это время среди матросов, до тех пор не страдавших никакими болезнями, стали появляться первые признаки цинги.

11 июля на 22° южной широты и 141°34' западной долготы заметили еще один остров. Ему дали название Оснабург – в честь второго сына короля (местное название Муруроа, в архипелаге Туамоту).

На следующий день Картерет высадил отряды моряков на другие, острова, где не оказалось ни съедобных растений, ни воды. Там матросы поймали руками несколько птиц – столь не пугливых, что при приближении человека они не улетали.

Тем временем число больных с каждым днем увеличивалось. Резкие перемены направления ветра и, главное, все новые аварии «Суоллоу» сильно замедляли движение, и Картерет счел нужным идти таким курсом, который давал надежду обнаружить места, где он мог бы пополнить запасы и где имелись бы подходящие условия для крайне необходимой починки корабля.

«Я намеревался, – пишет Картерет, – в том случае, если бы корабль удалось починить, дождаться более подходящего времени года и продолжить наше плавание к югу, чтобы совершить новые открытия в этой части земного шара. Наконец, если бы мне удалось обнаружить материк и найти там достаточное количество продовольствия, я предполагал двигаться вдоль южного берега, пока солнце не перешло бы экватор, а затем достичь высоких южных широт и идти на запад к мысу Доброй Надежды или же вернуться на восток, зайдя в случае необходимости на Фолклендские острова, и, не задерживаясь на них, направиться к Европе».

Эти достойные всяческой похвалы планы, характеризующие Картерета, как настоящего исследователя, которого опасности скорее привлекают, чем устрашают, оказались совершенно невыполнимыми.

В действительности пассатный ветер Картерет встретил лишь на 16°, и погода по-прежнему стояла отвратительная. Поэтому, хотя он плыл вблизи от архипелага Дейнджер, открытого Байроном в 1765 году, и от некоторых других островов, никакой земли он не видел.

«Так как во время этого перехода, – пишет он, – вокруг корабля часто летали в большом количестве морские птицы, то можно предположить, что мы проходили неподалеку от какой-то земли, которую не могли увидеть из-за тумана. Капитан-коммодор Байрон во время своего последнего путешествия прошел за северную границу той части океана, где, как утверждают, расположены Соломоновы острова; и поскольку я сам миновал южную границу района, не увидев этих островов, то у меня имелись все основания считать, что их положение, если они вообще существуют, на всех картах указано не точно».

Последнее утверждение правильно; координаты Соломоновых островов в то время определялись приблизительно, но само их существование было настолько бесспорно, что несколько дней спустя Картерет, пристав к неопознанной им земле, как раз и очутился на одном из Соломоновых островов.