Леонид Янин - Маршрут по реке Чусовой - 95

Но почему-то поплыли по течению. Река была неширока, но неглубока. Из воды торчали какие-то подозрительные мешки, содержимое трюмов наших предшественников, бесспорно, груз золота затонувших кораблей. К сожалению, не осмотрел. Вода была теплая, не 4 градуса по Цельсию, а все 8, почти кипяток и Лене Дещеревской, которая в апреле открывает купальный сезон, вода очень понравилась. А по берегам торчали скалы нечеловеческой красоты. Они возвышались над нами, как обломанные клыки палеозоя, сложенные из косых доисторических плит, поросших лишайником и соснами. Скалы идут не сплошняком, а дискретными порциями, все пронумерованы, учтены и охраняются государством. Кое-где кусков явно не хватало. Это называлось: грот в скале.

Мы неторопливо миновали Коуровку, сделали большой круг почета вокруг Коуровской церкви. Кончились рыболовы по берегам, ловящие непонятно что в мутной водице, и началось наше свободное плавание.

Я сидел в середине второй байдарки. Припекало солнышко. И чтобы я не сгорел, Леша заботливо поливал мне спину прохладной речной водой с весла. В этом деле требуется большое мастерство: нужно вынимать весло из воды наиболее мокрым, а опускать - совсем сухим. У Леши ни капли даром не пропало. Хотя я и был в рубашке, спина совсем не подгорела, только те места, где он не достал.

Скоро мы догнали байдарочников из Свердловска. Завязалась беседа:

- Откуда?

- Из Москвы.

- Неужто - из Москвы?!! Из самой?!! - изумились уральцы.

- Ага...

- Врете!!!

- А мы - не из Москвы, мы - из Пущино. Это 100 км ехать от Москвы, проболталась простодушная Оля.

- Все равно!! - единогласно признали недоверчивые уральцы. - У вас что, поближе речек не было?!!

Через 10 км, миновав турбазу, начали отсчет геройского перехода.

Показалась первая официальная уральская верста: "камень Уральский 1В км". Скала метров 25 высотой. Вот. Осталось проплыть уже 215 км. Вылезли потрогать камни пальцем. Наверху в сосновом лесу стоит палатка со скалолазками.

А внизу мужественные скалолазы, цепляясь конечностями за шероховатости, лезли мимо тропинки вверх. За едой. Я тоже залез в небольшой грот, ободрал себе спину и решил больше не лазить, куда не просят.

Мы набрали воды из ручья и двинули дальше. Я сел на весла и греб без остановки 25 км. Изредка попадались скалы с табличками, по которым только и мог я определять местонахождение нашего корабля. Кстати, когда я был на Канарах, мне тоже пришлось грести несколько часов подряд, чтобы уйти от цунами. На 25 км от Коуровки на высоком левом берегу увидели скит староверческий. Сам Бог велел остановиться и помолиться. Солнце клонилось к закату, когда усталые путники залезли осмотреть памятник древнего зодчества. Он оказался на удивление новым. Древний трехметровый частокол из свежих бревен стоял почему-то на бетонном фундаменте и половину бревен успели разворовать местные любители старины. В наше время все происходит так быстро... Башни тоже были достроены не до конца, остался керамзит, стружки. Похоже, что древние зодчие работали ни за страх, ни за совесть, а так - для плана.

На всякий случай сфотографировали памятник культуры. Похоже, его киношники сляпали. Теперь мы знаем правду. Все это кино - сплошные обман и надувательство.

Прошли Шаман-камень. Шамана именно в этот момент не было. Когда проходили деревню Каменка, голопузый небритый абориген в грязных джинсах попросил нас перевезти его на другой берег. Река была метров 40 шириной.

- Неохота ноги мочить, - пояснил он свою блажь. Его земляки стояли на другом берегу и делали вид, что ловят рыбу. Байдарка адмирала, которой я доверил везти мою гитару работы великого Страдивари, причалила и взяла на борт сухого пассажира. А река была здесь мелкая, по пояс.

- Мы же - люди и должны делать друг другу добро, - сказала Оля Олегу. Всякое доброе дело должно быть наказуемо, подумал я. И как в воду глядел. Сзади раздались крики, проклятия, стоны. Я оглянулся и увидел, что байда адмирала перевернута, и все, кто там был, чудом спасшиеся члены команды и пассажир, намочили ноги до головы. Я развернулся и на бешеной скорости поспешил спасать свою гитару. Но было уже поздно.

Вот показания одной из потерпевших, Зверевой Ирены:

- Это похоже на сон, на страшный тягостный сон. Оказываешься под водой, с веслом в руках, не знаешь, куда грести... Кругом холодно... Потом выделяется этот, ... адреналин! Да! И сразу - тепло, всплываешь...

Так адмирал с Иренкой и в этом году открыл купальный сезон. Сергей же счастливо избежал окунания, он предусмотрительно ждал на берегу. Началась разборка. Боря уверял, что лодку прижало к подводному камню. Небритый любитель сухих ног божился, что камней на этом месте нет. Скорее всего, это была провокация. Абориген ушел в бунгало надевать сухие штаны, остальные пострадавшие вылили воду из сапог; я же подсушил чехол гитарный и вылил воду из инструмента. Все, хана гитаре. На берегу в иле валялся утюг. Тоже не доплыл. Это - судьба. На всякий случай я стал привязывать к своему телу пустые пластмассовые баллоны из-под импортных напитков, для придания себе плавучести и непотопляемости в этом опаснейшем походе.