Михаил Ромм - Штурм Пика Сталина

Страшное ребро форсировано. Они – на его верхней грани. С одной стороны – обрыв в цирк Сталина, в мульду, откуда идут лавины. С другой стороны – отвесный склон к ледопаду Орджоникидзе.

Они уже выше почти всех окружающих вершин. Они смотрят сверху вниз на сахарную голову пика Орджоникидзе, у подножья которого разбит ледниковый лагерь. Лавины, всегда шедшие сверху, рождаются теперь где-то внизу под ними.

Весь мир – ниже их. И только вершина пика Сталина высится над ними больше, чем на километр. Её снежный массив, закрывая половину горизонта, подымается вверх мягкими уступами, сверкающими на солнце перекатами безграничных фирновых полей.

Миллионы лет тому назад в вулканических сдвигах, в судорогах, остывания расплавленной магмы, жидкого нутра нашей планеты, наморщилась здесь земная кора складками горных хребтов. Миллионы лет грызли ветры и туманы, морозы и жар солнечных лучей эти складки, создавая ущелья и крутые склоны, острые гребни и вершины, и среди них – высочайшую из всех, пик Сталина.

Когда глетчеры, совершая своё великое наступление на лицо земли, ползли с севера, от полюса, к югу, льды и снега одели её – эту высочайшую вершину – в броню фирна.

Тысячелетия стояла она, недоступная, недостижимая, сверкая на солнце ледяным холодом своих граней.

И теперь два пигмея, два ничтожно маленьких существа копошились на скалистой площадке у самых подступов к ней, собираясь нарушить её тысячелетний покой.

Между тем на маленькой скалистой площадке начинается будничный обиход людской жизни.

Абалаков набирает в кастрюлю снег для чая, ставит её на маленькую кухоньку, зажигая под ней белые кирпичики сухого спирта. Они горят едва видимым голубоватым пламенем. Снег тает, на дне кастрюльки остаётся немного воды. Кастрюлю приходится вторично набивать снегом. Больше часа уходит на то, чтобы добыть две кружки горячего чая.

После чая Абалаков хочет спуститься к подножью пятого «жандарма», чтобы занести наверх часть оставленного носильщиками груза. Но от этого пришлось отказаться – Гущин был слишком измучен.

Лёжа в спальных мешках, отдыхали от напряжений вчерашнего дня, прислушивались к мёртвой тишине ледяной пустыни, лишь изредка нарушавшейся отдалённым гулом лавин и камнепадов.

И вдруг вскоре после обеда услышали людские голоса. Внизу на скалах кто-то переговаривался. Все ближе и ближе, и в траверсе шестого «жандарма» над снежным кулуаром показываются фигуры Зекира, Нишана и Ураима Керима. Они преодолели ребро! Они идут медленно и осторожно, эти природные скалолазы. Они несут тяжёлый груз в спинных мешках и останавливаются на каждом шагу.

Абалаков радостно приветствует их, спускается им навстречу и сквозь брезент спинных мешков прощупывает гладкий алюминий радиостанции.

Ура! Станция миновала ребро, восхождение не сорвано, восхождение продолжается!

Абалаков приготовляет носильщикам пищу. Носильщики наспех закусывают. Они спешат: «большой начальник» приказал им ещё сегодня вернуться в лагерь «5900». Они надевают пустые спинные мешки, берут написанную Абалаковым записку и быстро спускаются вниз. Они исчезают в скалах шестого «жандарма». Где-то внизу теряются последние отзвуки их голосов. Тишина снова окутывает лагерь. Вечером носильщики вернулись на «5900», где их ждала вторая верёвка – Горбунов, Гетье, Цак и Шиянов.

Итак, станция была наверху. Но один из носильщиков – Зекир Прен – заболел. Острые ревматические боли. свели его коленные суставы, он с трудом передвигался на полусогнутых ногах. Его пришлось отправить вниз.

На другой день вторая верёвка с Нишаном и Ураимом Кери-мом пошла вверх. Нишан и Ураим Керим вторично форсировали ребро.

Уже стемнело, когда группа поднялась к лагерю «б 400», Дболаков дважды спускался до половины шестого «жандарма», помогая сначала Цаку и Шиянову, затем – Горбунову и Гетье.

Не доходя нескольких десятков метров до лагеря. Горбунов оставил на скалах свой рюкзак. Абалаков в полной темноте спустился за ним и принёс его в лагерь.

Итак, самая трудная часть пути – скалистое ребро – осталась позади. Все альпинисты, станция, оборудование для последнего лагеря и продукты были наверху. Но продуктов было очень мало. Их могло хватить только в том случае, если бы удалось закончить восхождение без всяких непредвиденных задержек. На это, однако, нельзя было рассчитывать. Стрелка анероида беспокойно металась по шкале, предсказывая неустойчивую погоду. Можно было опасаться тумана и шторма.