Жак-Ив Кусто - Чтобы не было в море тайн

Профессиональные ловцы акул, будь то в Южной Африке или во Флориде, отлично знают, что ярус на акул нет смысла оставлять больше, чем на несколько дней. На каждом ярусе до двухсот крючков; пойманные в первый день хищницы умирают через несколько часов, и через три дня ни одна живая акула не подойдет к приманкам.

Мы не раз убеждались в этом на «Калипсо»: если оставить на дне мертвую акулу, через несколько часов все живые уйдут.

Не исключено, что более подробное изучение этих фактов поможет найти действенное средство для отпугивания акул и защиты подводных пловцов. Конрад Лимбо применял в своих экспериментах не только акулье мясо, но и мясо других рыб, и опроверг тем самым широко распространенное мнение, будто селахий едят только порченное мясо. Возможно, очень голодная акула не откажется от подгнившего мяса, но такие случаи редки.

Акулы в нашем сквалоскопе погибли потому, что клетка была мала. Они попросту задохнулись. Большинство акул – большая белая (Сагсhагоdon сагсhаrias), синяя (Рrionace glauca), черноперая рифовая (Сагсhагhinus maculipinnis), рыба-молот (Sphyrna lewini) и другие – день и ночь непрерывно плавают: во-первых, у них нет плавательного пузыря, и если акула остановится, она пойдет ко дну; другим рыбам плавательный пузырь, объем которого они произвольно изменяют, позволяет останавливаться на разных глубинах; во-вторых, у акул, исключая некоторые виды, нет механизма для прокачивания через жабры воды, из которой кровь получает кислород. Другие рыбы непрерывно работают ртом, и создается постоянный ток воды, хотя бы сама рыба при этом стояла на месте. Возьмите обыкновенную золотую рыбку – она прекрасно дышит, не меняя положения в аквариуме. А большинству акул для дыхания необходимо двигаться. Теснота в нашем сквалоскопе обрекла пленниц на удушье, так как не давала им плавать достаточно быстро.

Уже после этого печального эпизода доктор Кларк рассказала нам о многих сходных случаях. Подопытных акул в бассейнах можно оживить, заставляя их плавать: аквалангисты тянут или толкают рыбину в воде, пока она не очнется. Известны и обратные примеры. Так, при съемке приключенческого фильма «Тандерболл» акул «усмиряли», таская их хвостом вперед или попросту не давая им двигаться какое-то время.

С тех пор мы разработали другие, более эффективные способы отлова, но я всегда буду помнить большую конструкцию из

металла и пластика на песчаном дне у Абу-Марина. Тамошние акулы преподали нам полезный урок. Стоило нам зазнаться и ослабить меры предосторожности, и они показали нам, как изменчивы и превратны природа и море. Рискованное возвращение к поверхности явилось серьезным предупреждением для каждого из нас; после того случая наш отряд стал вести себя намного осторожнее.

И тем не менее, подводя итоги, я отнюдь не могу назвать эти эксперименты негативными. Мы получили ценные данные о поведении селахий и лучше разобрались в том, что надо, чтобы изучать акул в неволе. Но такие опыты требовали серьезной предварительной подготовки, а мы уже были в пути. Поэтому было ясно, что следующим этапом наших работ должно стать исследование акул на воле.

Филипп Кусто продолжает:

Моя камера направлена на Раймона Коля, он только что вышел из большой стальной клетки и не спеша плывет, держа наготове копье. Уголком глаза вижу трехметровую синюю акулу, идущую на сближение с Раймоном. Акула никак не реагирует на подводного пловца, который, описывая плавную кривую, с каждым движением рук и резиновых ластов приближается к ней. Подходя к точке встречи, Раймон чуть ускоряет ход, учащая работу ног. Круглый глаз акулы ни на секунду не отрывается от него. Сейчас их разделяет меньше двух метров, и они продолжают сближаться. Нажимаю спуск камеры. Ее стрекотание действует как сигнал. Рука Раймона выбрасывается вперед, и острие копья вонзается в тело акулы у основания спинного плавника. Одно движение могучего хвоста—синяя отскакивает метров на двадцать и снова идет ленивым ходом. Пловец, едва не опрокинутый толчком воды, теперь предусмотрительно возвращается в клетку, сопровождаемый двумя серыми акулами с белыми плавниками. Оглядывается на меня и торжествующе поднимает вверх большой палец. Обычно бесстрастные глаза моего друга сейчас сверкают под маской: есть!