Жак-Ив Кусто: Чтобы не было в море тайн

Большая голубая акула продолжает наступление, придерживаясь тактики, искони присущей ее племени. Поистине, великолепный экземпляр – больше двух метров в длину; и челюсти ее (я это знаю, приходилось видеть) оснащены семью рядами острых, как бритва, зубов. Я уже начал не спеша всплывать, имитируя атаку каждый раз, когда голубая подходит достаточно близко. Она воспринимает вибрацию от малейшего моего движения, улавливает даже самые незначительные изменения кислотности, даже самые слабые запахи и, конечно же, не даст застигнуть себя врасплох. Акула развивает скорость больше тридцати узлов; пойдет в атаку – вряд ли отобьешься. Но она продолжает медленно ходить по кругу, верная осторожности, которая сохраняет ее род с тех пор, как он появился на земном шаре больше ста миллионов лет назад. Я знаю, что круги неумолимо сужаются и что я, вероятно, смогу отразить первый выпад, но знаю также, 7 что это ее не обескуражит. На минуту она опешит, но тут же снова примется описывать хищные круги, выпады участятся, в конце концов она прорвет ненадежную оборону и вонзит свои челюсти в мою плоть. Привлеченные незримыми сигналами, поднимаясь из глубины или рассекая поверхность лезвием спинного плавника, явятся другие акулы. И начнется драка из-за остатков, свирепый пир, кровавая демонстрация жуткой, необоримой силы. Так заведено у больших акул открытого моря.

Последний взгляд на силуэт с безукоризненными обводами и на большой, зоркий глаз, и я забираюсь в наш катер «Зодиак», уже сожалея, что кончилась волнующая встреча с этим воплощением неодолимой мощи, кляня свою слабость и благословляя свой страх. Смотрю на загорелых, обветренных товарищей, с которыми ходил на такие же погружения, и они с первого взгляда все понимают: под нами акула.

Лежу на горячей банке, уже разморенный жарой и солнцем, и перебираю в памяти цепь событий, которые привели нас сюда, в Индийский океан. Требуется известное усилие – это приятное усилие, – чтобы вспомнить, как началось наше приключение.

Самая красивая акула - голубая. Ее сопровождают два лоцмана. Голубая вдруг возникает из пучины. Она относится к опасным видам. Ходит всегда в одиночку.

Голубая в профиль. Виден большой черный глаз и постоянно открытый рот, через который вода поступает на жабры. У нее белое брюхо, зубов не видно, они скрыты во рту

Весной 1966 года я был в Голливуде, заканчивал работу над фильмом об исследованиях на «Коншельфе-3». Фильм был снят для Национального географического общества в Вашингтоне за месяц, который я провел вместе с пятью другими подводными пловцами на глубине ста десяти метров, в нашем «доме» на скальной полке в толще Средиземного моря. Получалась 58-минутная документальная лента, предназначенная для телевидения. Фирма, делающая фильмы для Национального географического общества, называется «Вольпер Продакшнс», ее главная контора находится на Сансет-Бульвар в Лос-Анджелесе. Так мы познакомились с Девидом Вольпером; его энтузиазму и доверию мы обязаны многими незабываемыми приключениями, которые нам затем довелось пережить.

Мой отец давно мечтал о серии телевизионных фильмов, посвященных морю, но его наметки шли вразрез с укоренившимися взглядами и не были осуществлены. А тут Девид Вольпер вдруг предлагает нам сделать двенадцать часовых фильмов – темы по нашему выбору, – гарантируя финансовую поддержку, которая позволяла нам приобрести все нужное снаряжение. Конечно, мы понимали, что понадобятся еще деньги на другие расходы, но мы не сомневались, что, отсняв по соглашению с Девидом три-четыре фильма, сможем пополнить свой бюджет средствами, вырученными за эти ленты в Других странах.

Условия контракта обсуждались в Нью-Йорке. Помню, как мы сидели вечерами допоздна, совещаясь с техниками и юристами, да потом еще продолжали с отцом дискуссию в номере отеля, развивая фантастические проекты. Ничто не сдерживало полет нашего воображения... Вооруженные самым современным оборудованием, мы посетим все моря земного шара, выследим и снимем целаканта в его подводных тайниках, нырнем в обитель гигантского кальмара в течении Гумбольдта, отыщем галеоны Христофора Колумба. Благодаря энтузиазму Девида и его преемника Бада Рифкина мы осуществим все волнующие нас замыслы, и притом с камерой в руках; значит, мы сможем запечатлеть на пленке все, чем нас так привлекает и восхищает море.