Енё Рейто - ПРОПАВШИЙ КРЕЙСЕР

LIPTON`S TEA

Путешественники прибыли в Коломбо.

Ржавый велел Доктору и Дубине разыскать Грязнулю Фреда, а сам на пару с Мальцом, наняв рикшу, отправился в Форт — красивый, фешенебельный район города, где жили богачи и останавливались состоятельные туристы. Для пассажиров первого класса естественным было обосноваться в отеле «Гранд Ориенталь».

Под вечер посланные в разведку члены акционерного общества возвратились. Вид у обоих был весьма удрученный.

— Что поделывает Грязнуля Фред? — спросил Ржавый, чуя недоброе.

— Он решил проведать приятеля, — с тоской в голосе ответил Дубина.

— Ну и что?

— Что «ну и что»? У приятеля на окраине города таверна, где к тому же можно сыграть в рулетку, и угоститься опиумом. Фред закатился туда с самого утра и с тех пор не просыхает пьет и играет. Похоже, из всех наших денежек осталось дай бог пятьдесят фунтов. Остальное — тю-тю!

Малец побледнел.

— Мы попытались было вызвать его оттуда, — продолжал Дубина.

— А он что?

— Послал нас к чертям собачим.

— Ведите нас туда! — воскликнул Ржавый, впав в благородное негодование.

Душным вечером путники потащились к окраине города.

Вскоре они очутились среди глинобитных хижин; из слабо освещенных окон на них таращились туземные женщины, на смуглых лицах сияли улыбки, отовсюду неслась резкая визгливая музыка.

Изрядно поплутав по узким улочкам, они наконец обнаружили своего капитана в одном из злачных притонов.

Небрежным кивком поприветствовав своих товарищей, Грязнуля Фред с большим интересом воззрился на игорный стол. Малаец-крупье запустил рулетку, и костяной шарик покатился по кругу. Блестящие от пота желтые и черные лица были напряженно повернуты в одну сторону. Выиграл тридцать четвертый, и Грязнуля Фред отодвинул от себя стопку банкнот. Исповедники и Малец понимали, что капитан у них на глазах просаживает денежки, отпущенные на снаряжение экспедиции и их собственное пропитание, но что тут можно было поделать! По привычке теребя свою грязно-бурую козлиную бородку, Фред заплел ее в три одинаковые китайские косички и, обернувшись к приятелям, с лучезарной улыбкой спросил:

— Как поживаете?

Однако приятелям было не до учтивости. Они впились взглядом в костяной шарик: ему надлежало замереть у цифры двадцать, что бы экспедиция не провалилась окончательно. В небольшой комнатушке, застланной циновками, стоял жаркий, удушливый смрад, вокруг стола тесно сгрудились оборванцы со всех концов света: тамильцы, негры, китайцы, — а с лица крупье — луноликого малайца в пенсне на носу — не сходила гнусная ухмылка. Откуда-то из заднего помещения доносились звуки цитры. Шарик застыл против цифры десять. Не переставая улыбаться, Грязнуля Фред встал с места и рывком подтянул штаны.

— Прошу прощения, господа, но, по-моему, тут шельмуют! — проговорил он, и в руке у него сверкнуло стальное лезвие.

Фред полоснул острием по сукну стола, и показалась резиновая трубочка, подсоединенная к рулетке так, что другой конец ее был под рукой у крупье. Это нехитрое приспособление давало возможность одним нажатием резиной груши вытолкнуть шарик из лунки с номером, на который падал самый крупный выигрыш.

Крупье, по прежнему ухмыляясь, поднялся из-за стола и сунул руку в карман. Однако не успел он вытащить пистолет, как Грязнуля Фред двинул его по башке глиняной плошкой, подвешенной к лампе, куда падали сгоревшие москиты. Малаец, обливаясь кровью, опрокинулся навзничь, а лихой капитан сгреб со стола подвернувшиеся под руку банкноты и сунул их за пазуху. Вся эта пантомима разыгралась с молниеносной быстротой, положив начало всеобщей потасовке. Кто-то из завсегдатаев притона сзади набросился на капитана с ножом, однако Доктор сгреб нападавшего в охапку и швырнул через стол.

Грохнул выстрел, и теперь у каждого присутствующего оказался наготове пистолет или нож. Грязнулю Фреда как пить дать разорвали бы на части, если бы не находчивость Ржавого, который неожиданно навалился всем телом на игорный стол; стол опрокинулся, подмяв под себя стоящих вблизи. Грозное оружие Дубины — скрученный трос — проломило голову здоровенному китайцу-носильщику, а Доктор, повинуясь внезапному наитию, принялся палить вслепую.

Послышались вопли испуга и боли.

Малец, охваченный ужасом, прижался к стене. Убьют их, как пить дать убьют! Затем взгляд его упал не Ржавого, и, несмотря на драматизм ситуации, Малец не в силах был удержаться от восхищения.