Жюль Верн - Прекрасный желтый Дунай

Но в конце концов, заметим, абсолютная математическая точность в данном вопросе не столь уж и важна. Никто не навязывал Илье Крушу этого проекта. Он был его единственным автором, и кто же станет выяснять, начал ли венгр свою экспедицию именно там, где действительно рождается великая река. Главное состояло в том, чтобы присоединиться к рыболову, когда его поплавок в первый раз устремится в сторону низовья.

Если обратиться к легенде, долгое время считавшейся географическим фактом, то Дунай берет начало просто-напросто в саду князей Фюрстенбергских. Колыбелью ему служит мраморный фонтан, откуда многие туристы наполняют фляги водой, медленно перетекающей через край. Неужели у этого неисчерпаемого водоема и следует поджидать Илью Круша утром 27 апреля?

Ведь на самом деле настоящий, подлинный, исток великой реки — теперь это достоверно известно — образуется слиянием двух речек — Бреге и Бригах, которые стекают с высоты 875 метров в одном из лесов Шварцвальда [16] Шварцвальд — горный массив на юго-западе Германии; если говорить более точно, то Дунай зарождается в его отрогах. . Их воды соединяются воедино возле Донауэшингена, в нескольких лье [17] Лье — старинная французская мера длины; в данном случае речь идет о так называемом километрическом лье, равном 4 км (географическое лье равняется 4,44 км). выше Зигмарингена, и получают здесь общее название Донау [18] Донау — немецкое название Дуная. Река Бреге начинается в нескольких километрах к с.-с.-з. от городка Фуртванген; Бригах берет начало примерно в 40 км к с.-с.-в., близ города Фройденштадта. Именно ко второму истоку относится указание о высотной отметке местности. , преобразуемое в Дунай.

Если один из этих ручьев более других заслуживает считаться самой рекой, то это Бреге, чья протяженность превышает тридцать семь километров и чей исток находится в Бризгау.

Самые завзятые болельщики решили, что пунктом отправления Ильи Круша, — во всяком случае, если тот действительно собирается в путь, — будет Донауэшинген, именно туда они, по большей части члены «Дунайской удочки», и отправились вместе с председателем Миклеско.

Итак, с самого утра собравшиеся поджидали Круша на берегу Бреге у места слияния двух ручьев, часы шли, но герой дня все не появлялся.

— Он не придет, — вздохнул кто-то.

— Это всего лишь розыгрыш! — послышалось в толпе. — Нас просто дурачат.

И тогда председатель Миклеско встал на защиту венгерского рыболова.

— Нет, — не согласился он, — я не верю, что член «Дунайской удочки» надумал разыграть своих собратьев!.. Тогда его следовало бы с треском изгнать из наших рядов. Ведь в общество входят вполне достойные и серьезные люди, и ни один из них не может позволить себе подобное… Илья Круш, по-видимому, задерживается, и вскоре мы увидим его…

— Если только, — заметил секретарь, — дата объявлена правильно…

— А возможно, — последовало другое предположение, — этот человек никогда и не задумывал ничего подобного…

И в самом деле, не пошли ли гулять по миру россказни, не имеющие под собой никаких оснований, может, на свет появилась очередная «утка», «высиженная» ежедневной прессой? Какое же разочарование поджидает тогда европейскую общественность!

Незадолго до девяти часов из груди тех, кто собрался у места слияния Бреге и Бригаха, вырвался крик:

— Вон он, вон!

В двухстах шагах из-за поворота показалась лодка, направляемая кормовым веслом через водоворот рядом со стрежнем. Она следовала вдоль берега, управлял ею один человек. На корме стоял тот, кто несколько дней назад участвовал в состязании «Дунайской удочки», обладатель двух первых премий.

После церемонии Илья Круш добрался до лодки, служившей ему плавучим домом в нескольких километрах от Зигмарингена, вот почему искать его в городе было бесполезно. О намерении спуститься вниз по Дунаю венгр рассказал нескольким людям. От них информация дошла до газеты, статья в которой впоследствии и имела столь необыкновенный резонанс.

Достигнув нужной точки, лодка остановилась, и малый якорь зацепился за берег. Стоило Илье Крушу выйти на сушу, как его обступили собравшиеся. Рыболов казался несколько смущенным, — решительно, он не был человеком, готовым к публичным выступлениям.

Председатель Миклеско подошел к нему и протянул руку, которую Илья Круш почтительно пожал, предварительно стянув с головы меховую кепку из выдры.

— Илья Круш, — промолвил председатель Миклеско, исполненный своего обычного достоинства и торжественности, — я счастлив вновь видеть славного лауреата нашего последнего конкурса!