Николай Кузнецов - Очерки из сборника 'Наши в Испании'

И вот, оказавшись в Испании, я начал часто слышать: "мы подружились в баре", "мы с друзьями заняли в баре все столы". С годами на смену начальному недоумению "как им удается заводить столько ДРУЗЕЙ" пришло понимание: испанцы народ прежде всего эмоциональный с одной стороны, и потому, как правило, добрый; и общительный с другой стороны. Именно через призму переменчивых по своей сути эмоций и надо смотреть на испанскую дружбу.

Если провести чисто условную градацию глубины отношений,

- знакомые

- приятели

- друзья,

то смысл, вкладываемый испанцами в понятие "друзья" по нашим меркам едва-едва дотягивает до уровня "приятели". Усомнившись в своих выводах, я переспросил у Беатрис, преподавателя курсов "Язык и культура Испании", есть ли среди испанцев такая дружба, которая значила бы "преданность", "верность", "готовность к самопожертвованию"? Подумав немного, коренная испанка ответила: "В литературе такое понятие существует, в жизни - нет. В жизни каждый за себя". Товарищ по курсам, англичанин, добавил: "Настоящего друга в Испании не встретишь, здесь тебе не Англия".

Видимо, права была Веги Маквиг, говоря об индивидуализме, как одной из главных черт испанского характера. Это я с годами научился не просто учитывать, но и понимать.

Чего я так и не смог понять - так это приверженность местных жителей к барам и ресторанам. Принято считать, что бар - та самая среда, "амбьенте", где эмоциональный южанин, помимо любимого винопития под закуски находит удовлетворение сразу всех своих социальных потребностей: к заведению случайных знакомств, к шумному самовыражению, а также к доминированию (как минимум над барменом) и щедрости (в чаевых и взаимном угощении). Но мне это объяснение не кажется убедительным. Примем любовь испанцев к своим барам как факт.

Еще обо многих замеченных мной особенностях испанского характера хотелось бы сегодня рассказать. Например, о приверженности ко всякого рода лотереям, неистребимой вере в госпожу удачу, а не в усердный труд как источник благополучия. Но лимит внимания к монитору, 10 000 знаков, опять исчерпан...

До скорой встречи в мировой сети Интернет!

Из Испании, 17 октября 1999 года, Н. Кузнецов

ИЗ СЕРЫХ КАРДИНАЛОВ - В СЕРЫЕ ЦЕРКОВНЫЕ МЫШИ

На дворе был январь 1999 года, а солнце пекло как в родном питерском июне. НН развалился в шезлонге с бокалом ароматного хереса в руках. Кусочки льда мелодично позвякивали по стенкам резного хрустального сосуда. Вокруг НН был его собственный двор с собственными пальмами и яркими апельсинами, в центре собственной заморской земли высился собственный двухэтажный дом с собственным видом на сине-зеленое Средиземное море под синим-синим испанским небом. В доме вокруг платьев, штор и прочей домашней утвари хлопотала молодая жена.

Мечта, претворенная в жизнь!

НН расслабился, закрыл глаза и погрузился в серьезные, как ему тогда казалось, размышления о своем заграничном будущем.

Уже через год, в январе 2000, стало ясно, что все построенные тогда планы процветания на деле оказались бесстыжим прожектерством, достойным короткой матерной оценки. Злобные ругательства стали для НН нормой лексики, а поденный сбор ярких апельсинов на чужих плантациях - большой удачей, ибо "в кармане - вошь на аркане". Тот самый собственный дом, купленный под выгодный ипотечный процент пришлось продать с большими потерями, а вырученные от продажи деньги, гонимые услилями молодой жены, растаяли как облака.

Седина, украшающая большую голову 50-летнего солидного НН, в глазах 28-летней жены вдруг начала восприниматься как признак немощной нищенской старости, разделять которую она не собиралась. Скрывать неприязнь к обманувшему ее надежды на красивую жизнь старому хрычу становилось все труднее, а получать с него деньги на "достойную" жизнь просто невозможно: их не было.

Отступление: "Куда утекают деньги" или "Это недорого!"

Русское восклицание "Это недорого!" - рекордсмен среди всех произнесенных нами в Испании на стартовом отрезке испанской жизни с еще рублевыми ценами в голове (равно как и с другими "деревянными") и с испанской потребительской корзиной в руках. Разглядывая в стеклянных холодильниках ценники под красочными упаковками и наклейки-"зебры" на товарах среди залитых неоновым светом зеркальных витрин и стеллажей, мы в уме или через жидкокристаллические мозги калькулятора переводим песеты в доллары, доллары опрокидываем в рубли (гривны и т.п.) и снова произносим: