Дмитрий Шпаро - К полюсу!

Матросы похоронили Седова на острове Рудольфа — самом северном острове самого северного русского архипелага. Вместо гроба — два парусиновых мешка, крест, сделанный из лыж... В могилу положили флаг, который Седов мечтал водрузить на полюсе.

24 февраля (9 марта) Линник и Пустошный двинулись в обратный путь. В упряжке оставалось 14 собак. Керосину — на 5 варок. Экономя горючее, они ели мерзлое сало, вместо чая пили холодную воду, растапливая снег дыханием. 2(15) марта керосин кончился.

«Мало видел горя тот, кто не сидел в палатке на льду и в полузамерзшем спальном мешке не дрожал с кружкой холодной воды в руках», — пишет в дневнике Линник.

4(17) марта они заблудились. Решили на следующий день повернуть к западу, Мороз все время был за тридцать.

Из дневника Пустошного: «Шерсть на моем полюсном костюме почти вся вылезла, и рубашки, которые на мне надеты, все мокры. Холод ужасный, палец на ноге болит адски, а ноготь уже слез с него, а тело почернело, и весь он загнил, и я боюсь, чтобы у меня не очутился Антонов огонь, — ну тогда беда...»

Случайно они наткнулись на характерный айсберг, похожий на арку; в самом начале путешествия его фотографировал Седов. Шестого утром Линник и Пустошный увидели судно...

Еще в 1912 году, когда правительство отказалось субсидировать экспедицию, когда по всей стране был объявлен сбор пожертвований, Седов писал: «Русский народ должен принести на это национальное дело небольшие деньги, а я приношу жизнь».

Это были не только слова.

Обстоятельства сложились против Седова. Поздний выход «Святого Фоки» из Архангельска, зимовка на Новой Земле, недоброкачественные поставки...

В декабре 1913 года Седов в откровенном разговоре с товарищем назвал свой поход к полюсу «безумной попыткой». Но вспомните его слова: «Все это, конечно, не помешает исполнить свой долг».

Нетрудно обнаружить серьезные недочеты и в планах экспедиции, и в ее подготовке. Нетрудно объяснить эти недочеты излишней спешкой, недостаточной опытностью Седова. Сказалась, безусловно, и «деятельность» комитета.

Кстати говоря, комитет мог многое сделать и в 1913 году, но... Совершенно справедливо писал 24 сентября (7 октября) 1913 года обозреватель газеты «Речь»: «Седов, по-видимому, ожидал, что летом прибудет помощь, пароход с запасами. Но летом никому — и в особенности «Новому времени» — не было дела до Седова... Нравственная ответственность за грозящую гибель всей экспедиции лежит на тех, кто сделал Седова мотивом для рекламного бренчания на патриотической балалайке... Такого ясного, кричащего несоответствия между средствами и целью, такого преступного легкомыслия до сих пор, кажется, нигде не бывало... Во многих отношениях история экспедиции Седова очень поучительна. Но не дай бог таких уроков. Что толку, если лишний раз «патриотизм» сочетался с поставкой гнилого товара? Это никого не удивит. Жалко смелых людей, жалко всей этой огромной энергии, гибнущей даром, растраченной безрассудно, жалко и бесконечно обидно».

Сам Георгий Яковлевич прекрасно понимал, что полюсный поход при сложившихся обстоятельствах обречен на неудачу.

Так что же все-таки — «подвиг» или «безумная попытка»?

Трудно ответить на этот вопрос. Разве не «безумной попыткой» выглядело плавание к Земле Франца-Иосифа с запасом угля на двое суток? Но они дошли! И с полным основанием писал Седов: «Наша экспедиция совершила подвиг».

Каждый человек, наверное, хотя бы однажды в жизни задумывается над этим вопросом: что такое подвиг? Ответ может быть очень простым — честное исполнение долга, взятых на себя обязательств. Но только не все и не всегда находят в себе силы на это. Силы духовные. Потому и называют подвигом то, что для большинства людей кажется невозможным, а иногда «безумным».

И еще, как тут не вспомнить: «Безумству храбрых поем мы песню»? Поем, наверно, потому, что только мужество рождает мужество. Трусливая осторожность — бесплодна.

По складу характера, по призванию он был первопроходцем. Всю жизнь он совершал то, чего не могли совершить другие. Фритьоф Нансен: «Он навеки займет особое место в истории географических исследований... В нем жила какая-то взрывчатая сила. Амундсен не был ученым, да и не хотел им быть. Его влекли подвиги».

В 1903—1906 годах на шхуне «Йоа» он впервые прошел Северо-западным проходом — сделал то, к чему люди стремились в течение трех столетий.

В 1911 году первым достиг Южного полюса, В 1918—1920 годах на шхуне «Мод» прошел Северо-восточным проходом и стал первым человеком, совершившим кругосветное плавание за Полярным кругом.