Дмитрий Шпаро - К полюсу!

Не раздеваясь прилег на койку, звуков торошения почти не слышно, можно поспать. В шесть часов утра льдину резко встряхнуло. Послышался скрежет льда. Одеваться не нужно, ноги в унты — и за дверь! Глаза медленно привыкают к темноте, ветер забирается за воротник, бросает в лицо снег. В восточной части разломов нет, а с запада над льдиной нависает какая-то темная масса. Остров!

Приехали! Льдина уперлась в берег.

Луч фонарика выхватывал из тьмы нагромождения торосов, серые скалы острова, пятна снега между камнями. Выпустили ракету. Она ударилась о скалы где-то вверху и рассыпалась звездочками. Да, берег рядом.

Два с половиной месяца СП-14 петляла около острова, и вот наступило нежеланное свидание. В момент встречи льдины с островом дрейф, видимо, был сильным. От удара поле раскололось вдоль. Между аэродромом и лагерем образовалась широкая трещина. Напор льда с востока продолжался, вал торосов рос, сминал бочки с соляром. От окончательного разлома льдину станции спасло то, что напирающие с востока льды давили не прямо, а вскользь, по касательной, Зрелище было впечатляющее. Сжатые угловатые обломки льда плотной стеной быстро передвигались вдоль льдины, обламывая выступающие края. Но льдина, вернее, оставшийся кусок льдины, с лагерем станции держалась. Что делать? Оставаться на льду или уходить на остров? Для переезда все готово. Мешки с запасными комплектами одежды, сани с продуктами, радиостанцией, палаткой подвезены к домику радиостанции. Материалы наблюдений собраны в ящик. Переезд на остров не представлял трудностей. До края льдины все запасы можно отбуксировать трактором. А преодолеть всего 20 метров льда, хотя и всторошенного, несложно. Через тридцать минут будем на твердой земле. Разобьем палатку, продуктов и газа хватит на месяц. Через четырнадцать дней появится солнце. Придет вертолет и спокойно перевезет нас.

Собрались в кают-компании, быстро обсудили возникший вопрос. Мнение у всех одно: дрейф нужно продолжать. Наскоро позавтракали и принялись вывозить соляр и баллоны с газом из зоны разлома. На востоке разгоралась заря. При дневном свете остров выглядел внушительно. Обрывистые, почти отвесные скалы, прямо над головой уступы и карнизы, глубокие расселины, занесенные снегом. Домики станции рядом с островом казались маленькими и какими-то беспомощными, хрупкими.

Только успели сделать один рейс с соляром, как кто-то из ребят заметил, что льдина начала двигаться. Скалы плавно уходили на восток. «Четырнадцатая» шла на запад в общем ледяном потоке. Стихал шум торошения. К вечеру льдина обогнула остров с юга и вышла на «заостровное» разрежение. Сжатия прекратились. Вокруг плавали мелкие куски льда.

Первое серьезное препятствие было преодолено, станция оставалась работоспособной, а впереди на пути вставала новая земля.

Остров Генриетты уже виднелся. Пока это была безобидная сиреневая полоска у самого горизонта на западе. Но как бы ни протекал дрейф в дальнейшем, какие бы петли ни делала льдина, все равно «четырнадцатой» предстояло пройти где-то вблизи острова. До Генриетты оставалось всего 45 километров, а генеральный курс дрейфа на нее сохранялся.

На следующий день погода испортилась, Замела пурга, низкие плотные облака закрыли звезды. Нет звезд — нет координат. Определили направление дрейфа по тросу. Трос с грузом на конце, опущенный в воду, отклонился на юго-восток, а это значило, что льдина приближается к Генриетте.

31 января, с утра, как и всегда в последнее время, немного поторашивало. Толчки были слабые, едва заметные. Погода стояла пасмурная — сплошная облачность, снег. К обеду толчки усилились, торошение приближалось. Прошла трещина под домиками аэрологов. Вдоль трещины полз вал торосов, он быстро увеличивался. Скрежет и вой заглушали голоса. Гряда торосов подступала к домику с радиотеодолитом. В считанные секунды его сорвало с места, развернуло, антенна описала в воздухе дугу, и четырехтонное сооружение оказалось на боку. Среди перевертывающихся глыб льда мелькали газовые баллоны, мешки с углем, какие-то ящики. Они появлялись на гребне торосов и исчезали навсегда. Торосы приблизились вплотную к кают-компании, лед под ней лопнул, домики накренились. Трещина прошла под продовольственной палаткой, между кают-компанией и дизельной. Западная часть льдины тоже пострадала. Трещины отделили помещение лаборатории, оторвали запасы продуктов, перевезенные на эту часть льдины накануне. Начали перетаскивать остатки продовольствия, палатки, газ на самый большой обломок, длиной 150 и шириной 80 метров.