Антон Кротов - В Индию – по-научному

В этот раз большую активность на дороге проявили многочисленные чек-посты (подобные нашим постам ГАИ).

На многих постах наш автобус останавливают, пассажиры выходят и вытаскивают свой багаж. На улице, под козырьками, защищающими от солнца, уже ждут пять-десять солдат-шмональщиков. Они деловито копаются в вещах. Один человек в автобусе вёз мешок с игрушками — так вот, даже коробочку с куклой «Барби» вскрыл аккуратный солдатик. К иностранцам отношение другое — их смотрят менее тщательно, зачастую не доходя до дна рюкзака. В это время по салону автобуса ходят другие солдаты — смотрят под сиденья, изучают мелкий багаж. У Руслана в салоне оставался завёрнутый нож, у меня — конфеты; солдаты распаковали и нож, и конфеты, но, не найдя ничего запрещённого, оставили их в открытом виде. На некоторых постах специальные солдаты изучают крышу и даже брюхо автобуса! Наконец, всё проверено; пустой автобус с одним водителем подгоняют туда, где стоят уже обысканные пассажиры, мы закидываем свой багаж, садимся и продолжаем свой путь.

Проходит несколько часов — и обыск повторяется. За сутки мы подверглись восьми проверкам! Интересно, что к вещам солдаты испытывают прямо нездоровый интерес, а документы смотрят не всегда. Интересно, почему по дороге «туда» мы не подверглись стольким проверкам? Наверное, потому, что ехали автостопом, ведь частные машины на постах проверяют только выборочно.

Наконец, апрельским вечером мы прибыли в Тегеран!

* * *

Если уже в Кветту мы въезжали как в дом родной, или, по крайней мере, как в ближнее Подмосковье, — насколько же родным и привычным показался мне Тегеран! Единственное, что меня смущало, — трудности с отправлением естественных надобностей. Это уже не сделаешь на оживлённом тротуаре.

Интересно, как шло наше продвижение на восток и обратно. Сперва, за две недели, мы привыкли к такому необычному Ирану. Потом нас поразил и напугал пакистанский хаос, к которому мы тоже привыкли вскоре. Индийский бедлам и грязь оказались ещё хуже пакистанских, и мы долго нервничали, пока не приспособились. Это напоминает акклиматизацию людей, идущих в горы. Зато потом, на обратном пути, Дели был нам приятен и привычен; в Кветте обманщики-обменщики валюты продавали нам её дешевле, чем покупали сами; Тегеран был уже почти Москвой… Вот и южная жара и грязь уступили место северной иранской прохладе и чистоте.

Вечереет. Мы медленно идём по столице, бдительно высматривая для Руслана магазин очков: ещё по пути в Тафтан от его последних очков отвалилась последняя дужка.

Вот и салон «оптика». Не сравнить с кветтинским очковых дел мастером! Всё чисто, аккуратно. Сколько будут стоить новые очки?

Сто тысяч!! От неожиданности мы чуть присели. Что, вам дорого? — улыбается продавец. — Девяносто! Восемьдесят!

Мы вяло отнекиваемся и идём в другую очковую лавку. Но цена и там почти по-московски высока.

— Может, вам только поменять оправу? — спрашивает жестами продавец и ловко пальцами: щёлк, щёлк! — выдавливает стёкла из того, что когда-то было Русланскими очками. Хлоп, хлоп! — и эти стёкла уже вставлены в другую, целую, оправу.

— Не нравится? Хотите другую? — Хрум-хрум! Стёкла и оправа отдельно. Хрясь-хрясь! Стёкла сидят уже в другой оправе. — Берёте? Всего двадцать тысяч, мистер!

Так Руслан избавился от очковых проблем, и мы отправились на центральный телеграф (сообщить в Москву о нашем продвижении, ведь телеграммы из

Ирана необычайно дёшевы), а после — на улицу Фердоуси, чтобы поменять на риалы лишние три-четыре доллара. Тут мне опять, как и в Кветте (см. случай выше) случилось выдать себя за мусульманина. Произошёл такой уличный диалог:

— Вы мусульманин?

— Да.

— Откуда приехали?

— Из Москвы.

— О… Как мусульманину можно жить в Москве? — неподдельное удивление.

— Мусульманину всюду можно жить, — ответил я. Эта реплика

имела успех: мы выиграли несколько сотен риалов при обмене наших несчастных однодолларовых бумажек. А я, удивляясь сам себе (надо же, до чего доводят семена экуменизма и саи-бабизма!), пошел дальше.

…Завершив все свои дела в Тегеране (очки, телеграф, деньги, ужин), мы направились на западный автовокзал. Последний раз в этом году я иду по площади Азади. Впереди, освещённый множеством фонарей и реклам, «отобус тёминал».

С отъездом в Астару, благодаря нашему неуёмному, обиженному на всё Максиму, у нас получился настоящий цирк. Читатель, вероятно, помнит, что в Иране очень дешёвые автобусы. Но они стараются никогда не уезжать пустыми. Если билетов в автобус продано не очень много, автобус не отправляется, а стоит (или ездит кругами вокруг автовокзала), а помощник водителя — зазывала, высунувшись из двери, кричит, например: