Антон Кротов - Через семь границ

В Самарканде сохранились: городище Афросиаб (6 в. до н. э.-13 в.н. э.), ансамбль городской площади Регистан — медресе Тилля-Кари (17 в.), Улугбека (15 в.), Шир-Дор (17 в.); анс. мавзолеев Шахи-Зинда (14–15 вв.); соборная мечеть Биби-Ханым (14–15 вв.); мавзолеи Рухабад (14 в.), Гур-Эмир (усыпальница Тимуридов, 15 в.); обсерватория Улугбека (1429) и мн. др. В современном Самарканде — около 370 тыс. жит.

— Пойдёмте, на такси до вокзала доедем, — наши новые знакомые, после долгого стояния на перекрёстке, вылавливают машину, садимся в неё вчетвером. Нас довозят до привокзальной площади, мы прощаемся с нашими новыми знакомыми и с деловым видом направляемся на вокзал, билетов и денег не имея.

Вот мы уже на железнодорожном вокзале города Самарканда.

В ближайшие часы должно пройти три поезда на Ташкент. На привокзальной площади имеются ещё автобусы на Ташкент — вероятность уехать на чём-нибудь весьма велика. А вот пригородных поездов нет, вернее, только один в сутки — Самарканд-Карши, это совсем в другую сторону. Вот объявляют поезд, и мы с деловым видом проходим мимо перронного контроля на платформу. Подходит поезд…

— Здравствуйте, а кто начальник поезда?

— А что вам нужно?

— Нам нужно проехать до Ташкента. Домой из путешествия возвращаемся, а денег нет.

— Идите в первый вагон.

В первом, общем вагоне нас принимают без особого удивления. Мы находим свободные полки, поезд отправляется, мы ложимся, засыпаем и во сне едем в Ташкент.

Ранним утром мы прибыли на вокзал Ташкент-Южный.

В Ташкенте мы имели научную цель. Нужно было найти и посетить посольства Ирана, Пакистана, Афганистана, Ирака и Индии, чтобы узнать, как получаются визы этих стран. Нужно было также узнать, сколько стоит авиабилет из Ташкента до Дели. Ходили слухи, что он необычайно дёшев. Сведения, полученные таким образом, будут полезны всем прочим путешественникам.

Сначала мы, однако, позвонили Скульскому Владимиру. Я переписываюсь с ним уже около двух лет, но не встречались ни разу. Владимир в данное время уходил на работу, но был рад увидеть и вписать нас вечером. Решили встретиться в 19 часов, а пока мы пошли искать посольства.

Как читатель уже помнит, все адреса посольств имеются в местном МИДе, а координаты МИДа можно спросить у местных милиционеров. Опросив многих милиционеров, мы нашли здание МИДа. Там мы легко узнали адреса посольств — всех, кроме одного (иракского посольства в Ташкенте нет).

Пока искали МИД, нашли очень интересный памятник, он называется Глобус Узбекистана. Все, наверное, помнят анекдот про глобус Украины, так вот, на большом постаменте стоял большой металлический шар с меридианами и параллелями, изображающий землю, и на нём была обозначена одна-единственная страна — Узбекистан.

— А сфотографировать можно? — спросили мы стоящих неподалёку милиционеров, памятуя о «нефотогеничном» портрете Ниязова в Ашхабаде.

— Можно, можно, — отвечали милиционеры, и мы запечатлели этот объект и отправились своим путём.

Ташкент — огромный город, есть даже метро (жетоны — прозрачные, голубого цвета). Столица Узбекистана живёт более богато, чем находящиеся по ту сторону Каспия Тбилиси или Ереван: больше машин, город более ухожен, меньше нищих… Больше магазинов, меньше торгуют с рук.

Русский язык широко распространён. В Закавказье редко услышишь русскую речь. Здесь же по-русски говорят многие, если не большинство (примерно как в Киеве). Но большинство надписей — на узбекском, латинскими буквами. Особо важные учреждения бывают надписаны на трёх языках: узбекском, русском и английском. Книги в магазинах в основном на русском языке. Никакой русофобии здесь, как, впрочем, и повсюду в нашей поездке, мы не встретили.

Иногда в Москве приходится слышать мнение, что из стран СНГ «местные жители» (коренной национальности) буквально выживают русское население. Но местные жители тут ни при чём. Обычно это делают правители этих стран — например, повсюду насаждают «государственный язык» (в Средней Азии, в дополнение ко всему, переводят его с кириллицы на латиницу, чтобы и местные жители не понимали). Но и узбеки, и казахи, и туркмены, и жители Кавказа всегда нормально относились к нам. Ни разу не было так, чтобы на мой вопрос, заданный по-русски, мне бы ответили, например: «Прочь отсюда, оккупанты!» или что-нибудь в этом духе. Все, кто помнят русский язык, всегда готовы были ответить на наши вопросы, и уж тем более никакой ненависти или просто неприязни к нам ни в одном городе не проявляли.