Н. Пинегин - В ледяных просторах

Каждую четверть часа делаем промеры глубинным лотом Клаузена, каждый час определяем соленость морской воды, ее температуру и через четыре часа производим полную серию метеорологических [13]наблюдений. Все это заносится в журнал плавания вместе со всем заслуживающим внимания. Так, сегодня отмечено появление большого количества плавающих птиц. Чайки и раньше шныряли вокруг корабля, но с утра видим много других: гаг-самцов (Somateria molissima), чистиков (Alca torda), гагар и гагарок (Uria troille). Пролетела стайка куличков-побережников. Видя столько птиц, мы предполагали, — не приблизились ли к ближайшей земле — Канину Носу? Но, по полуденным наблюдениям, оказалось, что берег далек от нас: никак не ближе 80 миль.

22 августа . С вечера барометр стал сильно падать; однако, погода не переменилась — утро сегодняшнего дня такое же чистое и спокойное.

По всему видно, начинаем забираться в холодные страны; при том же самом ветре, воздух значительно холоднее, все чаще пересекаем полосы тумана. Со вчерашнего дня продвинулись на север больше градуса широты.

23 августа . Сегодня я стоял «собаку» [14]. Погода резко изменилась. Крепко дует встречный пронзительный ветер с В.-С.-В., снег и крупа. Подвигались вперед очень медленно. С 12 до 3-х — прошли не больше мили. В 3 часа, когда ветер еще покрепчал, я разбудил Седова. Он изменил курс, направив «Фоку» прямо к берегу Новой Земли, которая, по нашему счислению, должна быть очень близка. В самом деле, через полчаса открылись очертания нехарактерных гор, — острые хребты с косыми полосами снега от вершин. Угрюмый вид! Иногда самая земля сливалась с небом. Снежные полосы на горах тогда казались ребрами какого-то исполинского допотопного зверя.

Встречный ветер между том усилился до степени шторма. Мы неслись куда угодно, только не на север. Седов, боясь потери драгоценного времени и угля, не захотел упорствовать, а счел за лучшее переждать неблагоприятную погоду в одной из бухт Новой Земли. Однако, до самой Белушьей губы не нашлось среди этих суровых берегов ни одного изгиба, который мог бы счесться безопасной стоянкой. Под вечер мы были в глубине Белушьей губы, против самоедского становища. В шлюпку, отправившуюся на берег, набралось много охотников осмотреть становище: никто из нас, исключая Седова, не бывал еще в этой части Новой Земли.

Становище стояло без хозяев — все уехали на промысел гольца [15]в соседнюю губу. В бревенчатом доме мы нашли только одного самоеда с женой и несколькими невероятно грязными ребятишками. Этот охотник только что приехал из Архангельска на пароходе, приходившем сюда за грузом медной руды. Он дожидался земляков, чтобы вместе отправиться на промысел в Пуховую губу.

В избе — обычная самоедская грязь и примечательная смесь новинок культуры с первобытнейшим варварством. На столе рядом с тюленьими пимами [16]блестящий никелированный самовар; тут же убитые утки, связка баранок, кучка маузеровских патронов и весло. На полу рядом с граммофоном, пренебрегая стулом, сидит самоедка в панице [17]и сует грудь грязному, как сама грязь, самоеденку. В жилище неописуемо тяжелый запах, но среди живописного хаоса на полу красуется… непочатый флакон одеколона.

После недолгого разговора о промысле и оленях мы вышли осмотреть окрестности становища. Пустынная голая земля. Низкие части — без снега, но у берегов и в горных ущельях снег не сошел. Около становища несколько «остаточных», «реликтовых» озер, обращающих на себя внимание исследователя. Трудно найти в другом месте столь наглядный пример образования озер такого рода. Самый залив Белушьей губы отделен от моря валами щебня. Они похожи на искусственные плотины, на самом же деле валы образованы морским прибоем во время страшных осенних бурь. Кое-где вода из залива попадает еще в протоки валов, в некоторые озерки она переливается через валы во время приливов, и есть пространства воды, отделенные от моря совершенно. Дальше от берега лежат такие же озерки, но уровень воды в них значительно выше уровня моря. Становится очевидным медленное поднятие всего берега Новой Земли.

Мы переходили с озерка на озерко и пробовали свои новые ружья, стреляя в бесчисленные стайки куличков-побережников и по пролетавшим уткам. Вернулись на корабль к четырем часам утра, проходив всю здесь еще светлую ночь.

24 августа . К утру заштилело, разошлись облака, ветер затем переменился на попутный В.-Ю.-В. В полдень, когда я проснулся, мы шли под всеми парусами в виду Новой Земли».