Жюль Верн - Золотой вулкан

Доктор по-прежнему качал головой как человек, который не может ошибиться. Разум больного вспыхнул накануне полного угасания.

Сестра Марта склонилась у изголовья постели умирающего, и Жак Лорье едва слышным голосом, прерываемым глубокими вздохами, произнес несколько невнятных слов и услышал:

— Вы в больничной палате.

— Где? — удалось переспросить больному, и он попытался приподняться.

Бен Реддл тотчас подхватил его и сказал:

— В Доусоне. Шесть дней назад вас нашли на дороге лежащим без сознания и привезли сюда.

Веки Жака Лорье опустились на несколько минут. Начало разговора как будто сильно утомило его. Доктор влил ему в рот небольшое количество сердечных капель, мертвенно-бледные щеки больного чуть порозовели, и он снова обрел дар речи.

— Кто вы? — спросил он.

— Франко-канадцы, — ответил Самми Ским, — друзья Франции. Доверьтесь нам… Мы спасем вас!

Губы больного сложились в некое подобие улыбки и прошептали «спасибо». Он снова откинулся на подушку, и, по совету доктора, разговор был прекращен. Надо было дать Лорье отдохнуть. У его кровати постоянно находился кто-нибудь, чтобы ответить ему, как только он опять заговорит. Но, видимо, несчастный и сам чувствовал свой близкий конец, так как в глазах его блеснули слезы.

Прошло два дня без ухудшений и без улучшений состояния Жака Лорье. Больной был по-прежнему крайне ослабленным, и опасались, что он больше не будет реагировать ни на что. Тем не менее он снова смог заговорить. Разговор прерывался большими паузами, чтобы сберечь его силы. Лорье пытался отвечать на задаваемые вопросы. Было видно, что ему есть о чем рассказать и что он хочет поведать о многом.

Бен Реддл теперь совсем не покидал его. Он всегда находился рядом, готовый слушать. И вот наконец удалось узнать историю француза из отрывочных фраз Жака Лорье и слов, произносимых им в бреду. Складывалось, однако, впечатление, что о некоторых обстоятельствах тот не решается говорить и у него есть какая-то тайна, раскрыть которую он не хочет, надеясь избежать смерти.

Если не вдаваться в подробности, вырисовывалась следующая картина его жизни.

Жаку Лорье было сорок два года, он был крепкого телосложения, и лишь ужасные невзгоды и лишения превратили его чуть ли не в скелет.

Он был бретонцем, родился в Нанте, где еще жила его мать, существуя на скромную пенсию, которую получала после смерти мужа, пехотного офицера, так и не дослужившегося до звания выше капитанского.

Жаку Лорье полюбилась профессия моряка. Однако серьезная болезнь, настигшая его, когда он уже готовился поступить в морское училище, прервала так и не начавшуюся карьеру. Возраст для поступления в училище был уже превышен, и он нанялся без всякого диплома на торговое судно, на котором плавал дважды — в Мельбурн, Австралия, и в Сан-Франциско, Калифорния. В конце концов он чистой практикой дослужился до звания капитана дальнего плавания. Он перешел в военный флот в звании лейтенанта в надежде стать капитан-лейтенантом.

Служба длилась три года. Но он отставал от своих товарищей, прошедших высшие военные курсы. Он понял, что, если не сложатся какие-нибудь редкостные обстоятельства, он так и будет оставаться позади. Он подал в отставку и решил наняться на какое-нибудь торговое судно, одно из приписанных к нантскому порту.

Получить судно под свое начало оказалось трудно, и он удовлетворился должностью помощника капитана на паруснике, ходившем в Южные моря [93] Южные моря — общее название тропических морей, хотя чаще всего оно употреблялось по отношению к межостровным бассейнам Австрало-Азиатского архипелага. .

Так прошло четыре года. Ему было тогда двадцать девять лет. Умер его отец, оставив, как уже говорилось, госпоже Лорье весьма скромную пенсию. Тщетно пытался Жак Лорье выбиться из помощников в капитаны торгового флота. У него не было достаточных денежных средств, чтобы вложить их, как это обычно делается, для участия в последующих прибылях того торгового судна, капитаном которого он хотел стать. Оставаться же помощником означало уготовить себе незавидное будущее, а ведь он жаждал благополучия, пусть скромного, но благополучия, — и прежде всего для своей матери.

Дальние плавания привели его к берегам Австралии и Калифорнии, к золотоносным залежам, куда стремилось так много эмигрантов. Но, как всегда бывает в таких случаях, обогащалось лишь ничтожное меньшинство, а остальные разорялись и впадали в нищету. Тем не менее Жак Лорье, ослепленный примером счастливчиков, решил сколотить состояние, ступив на опасный и зачастую гибельный путь золотоискателя.