Евгений Устиев - По ту сторону ночи

Наконец, на высоте около трех километров, мы увидели яркое солнце; облака бегут внизу неописуемо красивым безбрежным волнующимся океаном. Далеко в стороне в большом радужном круге скользит крылатая тень самолета.

За устьем Омолона облака стали расходиться. В просветах все чаще показывается земля. Вот под нами уже тянется беспредельная ярко-зеленая тундра с бесчисленными зеркальцами озер. На горизонте направо от нас белеет обширная гладь Колымы, а внизу — лабиринт проток, каждая из которых может поспорить с большой рекой.

Наконец в полдень самолет пошел на снижение. Ослепительно блеснула обрамленная темным пойменным лесом Колыма. Через несколько минут под крыльями на правом берегу широкой, как море, реки замелькали домики большого поселка.

Нижние Кресты встретили нас тучей комаров и теплым летним дождем.

Итак, мы за полярным кругом. Никто из нас еще не бывал в таких высоких широтах; многое в Крестах кажется необычным и интересным.

Прежде всего солнце. Оно не пожелало заходить ни вечером, ни в полночь, а, склонившись к горизонту на северо-западе, медленно катится через север на восток. Огромный, чуть сплюснутый шар светит, как в предзакатные часы в окрестностях Москвы. Домики, редкие лиственницы на улицах и необозримо громадная ширь Колымы освещены странным оранжевым светом. Почти не греющие лучи ночного солнца бликами скачут по свинцовым гребешкам волн, на которых дремлют пустые баржи и плоты леса.

В поселке тоже все необычно. Взрослые спят: они уже давно поужинали, а утром им предстоит новый трудовой день. Зато на улице возятся со своими нехитрыми играми ребятишки, а в мусорной куче хлопочет, созывая кур, петух. И тех и других мало заботит, что сейчас уже час ночи: ведь на небе солнце! Мы Тоже идем спать после длинного, полного хлопот и радостей дня.

Нижние Кресты двумя-тремя одноэтажными улицами вытянулись вдоль берега. На главной улице несколько двухэтажных деревянных домов — это управление речного порта, школа и больница. В маленьких домиках и по- крестьянски срубленных избах окна, как и в Зырянке, заставлены цветами; открытые чердаки завешаны вяленой рыбой, песцовыми и заячьими шкурками.

Почти у каждого дома на заборах растянуты рыбачьи сети. На берегу реки рядами выстроились лодки. Одни перевернуты вверх дном на песке, другие прикреплены цепями к вбитым в землю кольям и покачиваются на волнах. Кое-где видны моторки.

По берегу лениво бродят собаки, отыскивая выброшенную из сетей рыбешку. Они хорошо упитанны и удивительно равнодушны к посторонним.

Рыбой — свежей, соленой и вяленой — пахнет всюду! на берегу, на улицах и у огромных складов с дощатыми спусками, по которым с грохотом катятся тяжелые деревянные бочки. Это поселок рыбаков, и рыба, великолепная колымская рыба — основной промысел здешних жителей.

Триста с лишним лет назад — 26 апреля 1647 года — казак Михаил Стадухин в съезжей избе Якутского острога доносил царским воеводам Василию Никитичу Пушкину и Кириллу Осиповичу Супонину о только что открытой русскими землепроходцами реке Колыме.

«А Колыма де река велика есть, с Лену реку, идет в море так же, что и Лена, под тот же ветр, под восток и под север, и по той де Колыме реке живут иноземцы колымские мужики свой род оленные и пешие сидячие многие люди и язык у них свой.

…На той Колыме реке будет государев ясачный сбор большой и государеве казне будет прибыль великая, тут… и соболи все добрые черные, и зверь коренной, да лисицы все красные, да песцы… а они де служилые и промышленные люди жили на тех реках и кормились все рыбою, потому что те реки рыбные и рыбы всякой много».

Действительно, в колымских водах рыбы много. По словам старенького рыбака, который тремя удочками таскает мелочь прямо у борта огромной железной баржи, здесь, в низовьях Колымы, водятся нельма, муксун, ленок, стерлядь и белуга. К сожалению, наиболее ценные — осетровые сорта рыбы становятся уже редкими.

…Едва прибыв с аэродрома и устроившись в бараке, носящем громкое название гостиницы, я отправился в райисполком. В коридорах и канцеляриях большого одноэтажного дома толпились якуты, русские и эвены (ламуты). Председатель исполкома Трофим Григорьевич Винокуров, с которым благодаря нашей переписке по поводу лодки я уже был знаком заочно, оказался еще молодым, слегка полнеющим якутом с живыми умными глазами.

Мы удивительно легко с ним разговорились и скоро нашли не только общий язык, но и общих знакомых. Это очень укрепило чувство взаимной симпатии.