Луи Жаколио - Питкернское преступление

Особенно заботились о том, чтобы место погребения осталось неизвестным, Арии или начальники. Тело покойного глубокою ночью уносилось с помощью доверенных лиц куда-нибудь в горы и пряталось в расщелине скалы, которая потом засыпалась листьями и землей.

Тайна погребения сохранялась свято. По верованиям! туземцев, если бы кто-нибудь попытался открыть место погребения, был бы после смерти лишен покровительства духов, которые сопровождают душу до Тупаи, и она наверное попала бы в ад.

Прежде, чем тело умершего увозили из дому, родственники его, находившиеся около него, начинали испускать вздохи и рыдать, повторяя при этом всегда одни к те же фразы, предписываемые обычаем. «Жена. Отчего оставил ты свое жилище? Неужели только для того, чтобы увидеть лицо мрачного Уретаетае?

Разве вокруг твоего жилища не было больше майоре?

Или тебе твоя семья так надоела, что ты поспешил призвать духов, которые провожают до Тупаи?

Родственники.

Неужели твоя рука не могла уже больше держать весло?

Разве мы отказывались помогать тебе вести военную пирогу?

Разве ты не имел места в Мараи?

Разве твои мускулистые руки не могли больше тянуть сети?

Жена.

Или быть может душа Тупану-вахинэ (духа-женщины) увлекла тебя обманчивыми песнями в страну мертвых?

Быть может, ты слышал в ночной тишине пение птицы смерти?

Если ты только спишь, то проснись.

Если ты не успел еще скрыться, то возвратись скорее в твое жилище.

Родственники.

Хочешь, тебе сейчас девушки приготовят свежего таро и подадут папуа.

(Это туземные кушанья: таро готовится из ядра кокосового ореха, а папуа — из перебродивших плодов хлебного дерева).

Мы принесем тебе из леса диких свиней.

Мы будем пить вместе с тобой ароматный сок ави (цитерское яблоко).

Ты не хочешь отвечать?

Так запомни хорошенько нас прежде, чем навсегда покинуть эти места.

Если Уретаетае заставит тебя блуждать по морям, то не направляй наши пироги на рифы.

Упроси Мараму не дуть, когда мы будем в море (Марама — сильный западный ветер).

Так как ты не хочешь возвращаться, то сообщи духам наши имена, чтобы они могли после нашей смерти прийти за нами и провести до Тупаи».

С прибытием новых родственников, приходивших поклониться праху умершего и обязанных принимать участие в погребальном хоре, стоны и вопли снова возобновлялись.

Что же касается траура, то мужчины брили себе особенным образом головы, а женщины срезали косы. Этот обычай сохранился и до настоящего времени.

Здесь не мешает заметить, что большая часть плакальщиков и плакальщиц не делаются от этого нисколько печальными, и только прибытие нового родственника заставляет их опять приняться за прежнее.

Самая поразительная черта сходства полинезийцев с азиатами заключается в их общественном устройстве, которое является почти точной копией общественного устройства народов Азии.

Полинезийцы разделялись на следующие четыре касты:Ореро или жрецы, Арии или короли, Роатирасы или буржуазия, Манахунесы или рабы.

Точно так же, как в Риме, Греции, Египте и Индостане, браки между различными кастами были запрещены.

Однако, у них существовал обычай, какого мы не находим нигде более, и который, по всей вероятности, начался в Океании в ту эпоху, когда женщина достигла той свободы, которою она пользуется и до наших дней.

Так, женщина, имевшая ребенка от неизвестного отца, передавала ему не только касту, но и все привилегии, которыми она пользовалась, благодаря своему положению. Если у девушки королевской крови появлялся ребенок от раба, то он считался принцем крови и мог наследовать престол. В то же время, если принц заключал неравный брак, дети от подобного союза не пользовались никакими привилегиями и оставались в том же положении, которое занимала их мать.

Обычай этот соблюдается и теперь так же строго, как и в древности.

Так, Таматоа, нынешний король Ройатеа, святого острова, женился на женщине, принадлежавшей к самой низшей касте. Его дети, хотя и принадлежат к благородной касте, не наследуют отцу, и сам старый король не помышляет об этом. Ему уже давно пришлось усыновить сына королевы Помаре, с Таити, который считается законным наследником.

Я спрашивал у некоторых стариков объяснения этого обычая, и они сказали мне, что мать ребенка почти всегда известна, а отец никогда, и что при таком положении дел нашли лучшим предоставить ребенку наследовать общественное положение матери. Однако, несмотря на подобную свободу нравов, замужняя женщина считалась рабой мужа. Она приготовляла пищу, не могла садиться за стол с мужчинами, а если и ела в одно время с ними, что случалось очень редко, то должна была находиться в отдалении, чтобы слышать голос мужа, если он пожелает ей что-нибудь приказать. Она заботилась о всех принадлежностях охоты, рыбной ловли, о пироге и веслах мужа и часто сопровождала его в походах.