Луи Жаколио - Берег черного дерева

— Увы! — вздохнул Ронтонак. — Даже при том предположении, что какой-нибудь десяток из них потерпит повреждение на море, все же это принесло бы нам около миллиона барыша!

— А я-то рассчитывал уже бросить это ремесло, чтобы зажить, наконец, честной жизнью в ранчо, которое устроил себе на берегах Мисиссипи.

— И действительно, это должно быть вашим последним путешествием — в настоящее время так трудно вести это дело.

— Однако дело уже сделано, и, так как нет средства отступить, то надо придумать средство выпутаться из этой беды, чтобы вы не потеряли вашего корабля и товара, а я не расстался бы со своей шкурой.

— Боже мой? Мы создаем мнимые, может быть, опасности, а между тем нет никаких доказательств, что прямо подходя к Габону, вы не могли бы…

— Я не желаю подвергаться такой опасности.

— Так что же остается делать?

— У меня есть план… Ведь вам только нужно, чтобы эти пассажиры были доставлены на место, но все равно когда и как?

— Конечно, только с одним условием…

— Чтобы они были доставлены?

— Именно так.

— Я ручаюсь за них.

— И за плавание тоже.

— И за плавание тоже со всеми его выгодами, но после этой операции нам следует расстаться, это решено.

— Решено, и когда «Оса» вернется на рейд Ройяна, я пошлю ее за треской в Новую Землю.

— Поверьте мне на слово и позвольте продать ее в Бразилии — это будет безопаснее.

— Пожалуй, действительно, лучше ей не возвращаться сюда.

— Господин Ронтонак, если вам нечего более сообщить мне, то позвольте мне иметь честь проститься с вами.

— Все ли документы вам выданы?

— Брат ваш сам позаботился о том, мы вместе с ним ходили к нашему консулу.

— Так теперь у вас все в порядке?

— Совершенно.

— В котором часу пассажиры должны явиться?

— Сегодня же до полуночи, потому что я намерен отплыть завтра на рассвете.

— Кстати, когда вы продадите груз черного дерева, то капитал как обычно положите в банк Сузы де Рио, за исключением вашей части и доли вашей команды, и вышлите мне переводный вексель.

— Все будет сделано по-прежнему.

— Ну, желаю вам благополучного плавания и успеха в делах.

Капитан Ле Ноэль немедленно вышел на набережную, намереваясь отправиться прямо на шхуну. Кусая кончик погасшей сигары, он проворчал сквозь зубы:

— Вот пассажиры, которым предстоит приятное путешествие…

На другой день рано утром, едва взошла заря, «Оса», легкокрылая как ласточка, неслась на всех парусах, покинув воды Гасконского залива.

Ронтонаки, негоцианты и арматоры проживали из рода в род более двух столетий на Балаканской набережной. Администрация фирмы изменялась с каждым поколением: то был старший Ронтонак, то Ронтонак и племянники, была даже фирма «Вдова Ронтонак и сын», но никогда этот дом не выходил из семейства Ронтонаков: потомки и их родственники жили вместе, как бы в общине, предоставляя ведение дела и права первенства искуснейшему из них. Сыновьям, братьям, племянникам и кузенам, всем было место в многочисленных конторах, которыми они владели на всех берегах или в магазинах набережной; все служащие и капитаны были Ронтонаки по рождению или по брачным союзам, и Ронтонаки по женам были приняты так же радушно, как и природные, потому что семья Ронтонаков никогда не признавала салического закона. note 2

Когда Ронтонак старший со своим величавым лицом, обрамленным длинными белыми волосами, сидел во главе вечернего стола, более шестидесяти человек садилось вокруг него, не считая тех, которые разъезжали по морям или управляли конторами во всех странах света, повсюду, где можно было продать или менять.

Семейство Ронтонаков — это сила, маленькое государство, имеющее своего короля, своих министров, свой совещательный комитет для важных операций, свою администрацию, своих чиновников, свою чернь, то есть народ, своих солдат и свой флот.

Его конторы в Замбези охранялись отрядом в две сотни негров, на его жалованьи, которые были перевезены из Конго на восточный берег, где они смело стояли против жителей Мозамбика, к которым питали ненависть как к низшей породе.

Его торговая флотилия состояла из транспортов, быстрых клиперов, бригов, шхун и речных шлюпок для перевоза товаров, в числе более шестидесяти судов. Его актив по последней описи был выше восьмидесяти миллионов, его пассив ничтожен: дому Ронтонаков все должны, но дом Ронтонаков никому не должен. Эта патриархальная семья жила подобно людям древних времен под властью одного вождя, который поддерживал с ревнивой попечительностью всех связанных с ним узами крови, но никогда не протянул бы пальца по другую сторону своей конторы, чтобы спасти утопающего не его крови: семейство Ронтонаков жило в каком-то животном эгоизме, никогда ни для кого не делая услуги и ни от кого ее не требуя. С несомненной точностью исполнялись все данные обязательства, но и своим должникам оно не давало ни отсрочки, ни полюбовной сделки, ни мира, не принимая в соображение ни несомненной честности, ни временных помех, которые иногда парализуют лучшие намерения. Горе тому, кто должен дому Ронтонаков, не имея готового капитала к сроку.