Жюль Верн: Вторая родина

— Да, мы действительно чуть не забыли о нашей обязанности, — сказал Фриц. — Жак, приготовь поскорее каяк, [2] Каяк — так, собственно говоря, называется эскимосская лодка из тюленьих шкур с закрытым верхом; изображенная в романе лодка, как читатель убедится в дальнейшем, несколько отличается от своего приполярного прообраза. через час мы должны возвратиться.

— Ну к чему этот артиллерийский грохот, — недовольно заворчал Эрнст. — Столько лет палим из пушек, а в ответ — только эхо. Зачем даром расходовать порох?

— Узнаю тебя, братец, — ухмыльнулся Жак. — По-твоему, мы должны получать ровно столько выгоды, сколько стоят два пушечных залпа. В противном случае пусть пушки лучше молчат.

— Конечно, ты не прав, Эрнст, если в самом деле так считаешь, — заметил отец. — Я не думаю, что это так уж бесполезно. Поднятый флаг на вершине холма вряд ли кто увидит с открытого океана, тогда как пушечные выстрелы слышны на расстоянии доброй мили. [3] Миля — единица расстояния в морском деле; равна 1,852 км. И очень неразумно не использовать такой шанс — дать сигнал о нашем присутствии проходящему мимо кораблю.

— Но тогда следовало бы стрелять дважды в день — утром и вечером, — доказывал свое Эрнст.

— Разумеется. Так, кстати, и поступают моряки, — согласился с ним Жак.

— Это совсем другое дело. Они не рискуют остаться без пороха, — не сдавался упрямый Эрнст.

— Пороха у нас предостаточно, — попробовал успокоить сына Церматт. — Два раза в год — весной и осенью по два залпа — расход незначительный. Мне не хотелось бы отказываться от этой традиции.

— Отец прав, — рассудил Жак. — А уж если эти выстрелы и потревожат эхо между Скальным домом и Соколиным Гнездом, то Эрнст пошлет ему извинение в стихах. Эхо будет в восторге. Пойдем, Фриц.

— Но надо предупредить маму, — сказал Франц.

— И нашу дорогую Дженни, — добавил Фриц.

— Я это сделаю сам, — решил Церматт. — Они, чего доброго, разволнуются, услышав выстрелы, и вообразят, что в залив вошел корабль.

Но госпожа Церматт и Дженни уже шли навстречу им из галереи.

Поздоровавшись с матерью, Фриц протянул руку девушке, и та радостно улыбнулась в ответ. Видя, что Жак направляется к бухте, где стоят на якоре шлюпка и каяк, Дженни спросила:

— Вы уходите в море?

— Да, Дженни, мы с Фрицем собираемся предпринять большое морское путешествие, — заважничал Жак.

— Большое морское путешествие? — встревожилась госпожа Церматт. Она всегда беспокоилась во время долгого отсутствия сыновей и мужа, хотя и не сомневалась в их сноровке и умении управлять шлюпкой.

— Успокойся, успокойся, дорогая Бетси, — улыбнулся жене Церматт. — Жак шутит. Они собираются всего лишь на Акулий остров, чтобы, как всегда, дать два пушечных залпа, поднять флаг, посмотреть, все ли там в порядке, и тут же возвратиться домой.

— Но в таком случае, — сказала Дженни, — пока Фриц и Жак будут на острове, мы с Эрнстом и Францем отправимся на рыбалку, если госпожа Церматт ничего не имеет против.

— Ну что ты, дорогое дитя, конечно, отправляйтесь — ответила госпожа Церматт, — а я пока займусь стиркой.

Жак подвел каяк к устью Шакальего ручья, братья сели в него, все пожелали им счастливого пути, и легкая лодочка быстро отошла от берега.

День был чудесный, ясный, море спокойное, и прилив благоприятствовал гребцам. Сидя друг против друга, братья дружно работали веслами, стремительно удаляясь от Скального дома. Так как течением их слегка относило к востоку, они держали направление к противоположному берегу, стремясь попасть в маленький проливчик, соединяющий бухту Спасения с открытым морем.

Фрицу исполнилось двадцать пять лет. Хорошо сложенный, ловкий, физически крепкий, неутомимый ходок и храбрый охотник, он был старшим из братьев и гордостью семьи Церматт. Еще недавно резкий характер Фрица теперь смягчился — и на то была особая причина. Теперь братья не страдали, как прежде, от его вспыльчивости, вызывавшей часто укоризненные замечания родителей.

Найдя у Дымящейся горы молодую девушку, Фриц уже не мог выбросить ее из своего сердца. А могла ли забыть Дженни Монтроз, кому обязана спасением?

В Дженни все казалось привлекательным: белокурые вьющиеся волосы, рассыпанные по плечам, гибкая талия, нежные красивые руки и свежее загорелое личико. Войдя в честный и трудолюбивый дом Церматтов, девушка внесла в него то, чего ему так недоставало — какую-то особенную мягкость, женственность, став добрым гением семьи.