Джамма неподвижно стояла на пороге, пока сын не вернулся. Он не заметил вокруг ничего подозрительного, тишину нарушала только жалобная песенка бу-хабиби , джеридского воробья; несколько пар этих птичек порхали вокруг дюн.
Сохар и Джамма вернулись в марабут, чтобы дождаться темноты, под покровом которой они смогут возвратиться в Габес никем не замеченными. Мать и сын продолжали негромко переговариваться.
— Корабль уже покинул Гулетт? [11] Гулетт (ла-Голетта) — порт в Тунисском заливе Средиземного моря; современное название — Хальк-эль-Уэд.
— Да, матушка, сегодня утром обогнул мыс Бон [12] Бон — здесь: название мыса, у дальнего основания которого расположен порт Гулетт.
. Это крейсер под названием «Шанзи».
— И он придет этой ночью?
— Да, ночью… Если только не задержится в Сфаксе [13] Сфакс — порт на восточном побережье Туниса.
. Но скорее всего экипаж сразу бросит якорь в Габесе, чтобы принять на борт твоего сына… моего брата.
— О, Хаджар! Хаджар! — простонала мать и, дрожа от сдерживаемой ярости и невыносимой муки, разрывавшей ее сердце, воскликнула: — Сын! Мой сын! Неверные убьют его, и я никогда больше не увижу… Кто же тогда поведет туарегов на священную битву? [14] Священная битва — война против «неверных».
Нет! Нет! Аллах не допустит!
И, словно эта вспышка отняла у нее последние силы, Джамма упала на колени и умолкла.
Сохар снова вышел на порог и застыл, прислонившись к дверному косяку, словно каменное изваяние, которым порой украшают вход в святилище. Никакой подозрительный шум больше не тревожил его слуха. Тени дюн становились длиннее по мере того, как солнце все ниже склонялось к западу. Над Малым Сиртом уже замерцали первые звезды. Тоненький серп нарождавшейся луны выглянул из-за полосы тумана. Наступала тихая ночь. Она обещала быть темной: ночные светила закроются облаками, собирающимися на западе.
В начале восьмого Сохар вернулся к матери и произнес:
— Пора…
— Да, — откликнулась Джамма, — пора вырвать Хаджара из рук неверных. Он должен оказаться на свободе до восхода солнца… Завтра будет поздно.
— Я готов, матушка, — кивнул Сохар. — В Габесе все приготовлено для побега… Возле Джерида [15] Джерид — название крупнейшего тунисского шотта, расположенного приблизительно в 350 км западнее оазиса Габес.
нас встретят с лошадьми. Друзья проводят Хаджара. К восходу солнца он будет уже далеко в пустыне…
— Я тоже, — сказала Джамма. — Не расстанусь с сыном.
— И я! — воскликнул Сохар. — Не покину брата и вас, матушка!
Порывистым движением Джамма прижала сына к груди. Потом поправила капюшон и первой шагнула через порог.
Мать и сын направились в сторону Габеса, Сохар держался чуть впереди. Они шли не вдоль побережья, где недавний прилив оставил полосу водорослей на песке, а вплотную к дюнам, считая, что так будут менее заметны. Им предстояло пройти полтора километра. Сумерки стремительно сгущались, лишь смутные очертания деревьев оазиса угадывались в темноте. Нигде не было видно ни огонька: в арабских домах нет окон, поэтому днем свет проникает лишь во внутренние дворики, а с наступлением ночи освещение нельзя увидеть снаружи.
Над городком появилась светящаяся точка. Вскоре огонь — и довольно яркий — горел где-то высоко, может быть, на минарете мечети или на башне, возвышавшейся над Габесом.
Сохар сразу понял, откуда идет свет, и, указывая пальцем на него, произнес:
— Бурдж…
— Он там, Сохар?..
— Да… Да, матушка, там они его заперли!
Старая женщина остановилась. Луч света как бы стал связующей нитью между нею и сыном. Разумеется, огонь горел не в камере, где томился Хаджар, но все же в той самой крепости… Джамма не виделась со старшим сыном с тех пор, как грозный предводитель туарегов попал в плен к французам; быть может, ей не суждено больше обнять его никогда, если нынче ночью узнику не удастся спастись бегством от французской Фемиды [16] Фемида — здесь: правосудие (от имени древнегреческой богини).
. Старая женщина стояла неподвижно, словно окаменев, пока Сохар дважды не окликнул ее:
— Идемте же, матушка, идемте!
Они продолжили свой путь вдоль подножия дюн, приближаясь к оазису Габес, самому значительному поселению на берегу Малого Сирта. Сохар направлялся к скоплению домов, которое французы именовали Кокинвиллем — городом мошенников. Действительно, в этих бревенчатых хижинах жили в основном мелкие торговцы, так что название было вполне оправданно. Городок Габес был расположен возле устья уэда — ручей прихотливо извивался под сенью пальм оазиса. Там-то и возвышалась крепость Новый Форт, откуда Хаджару суждено было выйти только под стражей для доставки в тунисскую тюрьму. Друзья-соплеменники, приняв меры предосторожности и подготовив все необходимое для побега, надеялись вызволить его этой ночью. Собравшись в одной из хижин Кокинвилля, они ждали Джамму и ее младшего сына. Надо было соблюдать величайшую осторожность и не попасться никому на глаза в окрестностях городка.
Читать дальше