Жюль Верн - Два года каникул

Раза два в течение ночи собака зарычала. По-видимому, какие— то дикие животные бродили по лесу, но к бивуаку [97] [97] Бивуак (бивак) — место отдыха войск, путешественников, туристов и т. п. вне населенных пунктов. мальчиков они не подошли.

Было около семи часов утра, когда Бриан и его товарищи проснулись. Косые лучи восходящего солнца еще неясно освещали то место, где они провели ночь. Сервис первым вылез из зарослей, и вскоре остальные услышали его крик, вернее, возглас изумления:

— Бриан, Донифан, Уилкокс! Скорее сюда!

— Да что там такое? — спросил Бриан.

— В чем дело? — повторил Уилкокс.— Сервис вечно пугает нас своими криками.

— Ладно, ладно,— откликнулся тот.— Посмотрите лучше, где мы спали!

Это оказались не заросли, а прикрытая листвой хижина, вернее шалаш, сделанный из переплетенных веток, по-индейски. Шалаш, видимо, был сплетен очень давно и не рассыпался лишь благодаря дереву, к которому был прислонен и ветви которого заново прикрыли это ветхое сооружение, похожее на жилище аборигенов Южной Америки.

— Значит, здесь есть обитатели,— констатировал Донифан, озираясь вокруг.

— Во всяком случае, они здесь были,— уточнил Бриан.— Ведь хижина не построилась сама собой!

— Вот и объяснение запруде на ручье,— напомнил Уилкокс.

— Тем лучше! — весело воскликнул Сервис.— Если тут есть жители, то это славные люди: ведь они выстроили шалаш специально для нашей ночевки!

На самом деле было маловероятно, чтобы аборигены оказались славными людьми, как выразился Сервис. Ясно было одно, что они посещают или посещали в прошлом здешнюю часть леса. Если эта территория примыкает к Южноамериканскому материку, то, значит, тут живут индейцы, а если это остров из какого-нибудь архипелага Океании, то — полинезийцы, а может быть, даже каннибалы [98] [98] Каннибал — людоед. . Последнее было предельно опасно, и поэтому вопрос о местонахождении юных путешественников приобретал важнейшее значение.

Бриан хотел тут же отправиться в дорогу, но Донифан предложил тщательно осмотреть шалаш, который казался давно заброшенным. Вдруг здесь найдется какой-нибудь предмет — утварь, инструмент, орудие, по которому можно будет определить его бывших владельцев.

Мальчики переворошили сухие листья, и Сервис подобрал в углу шалаша глиняный черепок от миски или горшка. То были изделия человеческих рук, но этим все сведения и исчерпывались. Оставалось продолжить путь.

В половине восьмого мальчики с компасом в руках направились прямиком на восток. Местность постепенно становилась более отлогой. Так шли они очень медленно в течение двух часов, продираясь сквозь чащобу жесткой травы и кустарников. Два или три раза им приходилось браться за топоры.

Наконец около десяти часов утра сквозь бесконечную стену деревьев показался просвет. За опушкой леса лежала широкая равнина, поросшая чабрецом и вереском. А за нею, в полумиле впереди, на востоке виднелся песчаный берег, мягко омываемый прибоем того самого моря, которое видел Бриан и которое простиралось до самого горизонта…

Донифан молчал. Этому гордому мальчику тяжело было признать правоту своего товарища.

Бриан отнюдь не собирался торжествовать, оглядывая местность в подзорную трубу.

На севере берег, ярко освещенный лучами солнца, несколько закруглялся влево. Та же картина — на юге, но здесь линия изгиба была круче.

Сомнений больше не оставалось! Не на континент, а на остров выбросило бурей яхту. А в открытом море земля не просматривалась… Этот уединенный остров казался затерянным в Тихом океане.

Все же мальчики пересекли равнину и остановились на берегу у песчаного холмика. Они решили позавтракать здесь, прежде чем пуститься в обратный путь через леса. Быть может, если поторопиться, они успеют вернуться к яхте до наступления темноты.

Трапеза была грустной. Друзья обменялись всего несколькими словами. Наконец Донифан встал, поднял свой мешок и ружье и кратко бросил:

— Пошли!

Окинув последним взглядом море, четверка уже собралась в путь, когда Фэнн внезапно вприпрыжку помчался к воде.

— Сюда, Фэнн! — прикрикнул Сервис.

Но собака продолжала бежать, принюхиваясь к влажному песку. Потом, одним прыжком добравшись до мелких волн прибоя, Фэнн стал жадно лакать воду.

— Он пьет! Он пьет! — закричал Донифан.

Мальчик подбежал к берегу и поднес к своим губам пригоршню воды.

Она была пресная!

Это было не море, простирающееся за горизонт! Это было озеро!