Генри Мортон - От Иерусалима до Рима - По следам святого Павла

Судя по всему, Павел очень спешил. Ему не терпелось поскорее попасть в Дамаск и приступить к своей миссии. Наверняка он отправился в путешествие верхом на верблюде, на муле или, на худой конец, на осле. Правда, многие комментаторы утверждают, будто он передвигался пешком. В своих рассуждениях он опираются на то место в Деяниях, где описывается состояние Павла после чудесной встречи с Христом. Буквально там сказано: «и взяли его за руку и привели в Дамаск». Следует помнить, что Павел не только испытал нервное потрясение, но и ослеп. Так что подобный способ передвижения выглядит вполне оправданным. Но возникает вопрос: если спутники Павла вели его за руку, то что мешало им точно так же отвести в Дамаск его мула или верблюда? Лично мне видится маловероятным, чтобы официальные посланники иерусалимского Синедриона путешествовали пешком. Не забывайте: ведь дело происходило на Востоке! А там ни один здравомыслящий человек не станет идти пешком, если тому есть разумная альтернатива.

Из Иерусалима Павел наверняка вышел не один, а с соответствующим эскортом, набранным из числа охранников Храма. В Дамаск они могли попасть двумя путями. Павел мог спуститься к Иерехону, а оттуда двинуться на север по долине Иордана и пересечь реку возле Бет-Шаны. При этом ему пришлось бы обогнуть с юга Галилейское море и довольно долго идти горными дорогами, соединяющими города Декаполиса [13]с Дамаском. Однако это была не самая удобная дорога, особенно в летнее время, да еще с учетом того, что большая часть пути пролегает в низменной местности (намного ниже уровня океана). Лишь по достижении гористого восточного берега Галилейского моря путник мог рассчитывать на относительную прохладу. Другой путь — более долгий, но более приятный и оживленный — тот, который и поныне предпочитают люди, желающие попасть в Дамаск. Он проходит через Самарию и Галилею, а затем поднимается к подножию горы Хермон. Полагаю, что экспедиция Павла выбрала именно эту дорогу.

Сегодня — благодаря великолепным дорогам, которые Британия и Франция проложили на своих подмандатных территориях, — из Иерусалима в Дамаск можно добраться за один день. Расстояние между этим городами составляет сто девяносто миль, и двадцать лет назад подобная скорость выглядела бы чистой фантастикой. Иерусалимские старожилы, которые еще помнят довоенные времена, со всей определенностью вам скажут: караван с хорошими верблюдами проделывал указанный путь примерно за двенадцать дней.

Я тоже направился в сторону Самарии. Дорога долго петляла среди бурых холмов, затем вывела в широкую долину Эздраэлон, где на северных высотках стоит всемирно известный городок Назарет. Я поднялся на эти холмы, потом спустился на равнину Ахма. Миновав селение Хыттин, где Саладин нанес сокрушительное поражение крестоносцам, я остановился у обрыва и заглянул вниз. Там на глубине в тысячу футов голубело озеро, приютившееся в изгибах земных складок. И я начал спуск к его раскаленному побережью.

Наконец и эта часть пути осталась позади. Я стоял на берегу Галилейского моря и разрывался между желанием задержаться здесь подольше и необходимостью двигаться дальше. Наверное, я мог бы раздобыть лодку и добраться на ней до Капернаума. И вот, пока я обдумывал свои текущие планы, меня посетила мысль, которая заставила забыть все остальное. Мне вдруг открылось — впервые открылось, — насколько важной и значительной была для Павла эта часть его путешествия. Ему предстояло спуститься к Тивериаде, проходя через множество деревень на западном побережье озера. В их число неминуемо попадал и Капернаум — любимое местопребывание Иисуса Христа. Эти деревушки предстали перед Павлом точно такими же, какими были совсем недавно, когда здесь жил и проповедовал Иисус. В сердце фарисея жила неукротимая злоба против последователей Христа, поэтому он должен был неуклонно возвращаться мыслями к личности их Учителя. Тем более что путь миссии пролегал через местность, где осуществлялось Его Пастырство, и все здесь напоминало о земном пребывании Христа. Павел видел у себя под ногами камни, по которым проходил Христос. На берегу озера стояла синагога, где Он говорил с народом. Да и сами люди, выходившие посмотреть на Павла с его свитой, были теми самыми мужчинами и женщинами, которые видели Иисуса.

Находясь в Галилее, Павел просто не мог не думать о Христе. Сам не зная того, он переживал в тот момент последние два-три дня своего неверия. Всего в нескольких милях отсюда — на холмах к северу от озера — находилось место, где должен был произойти коренной перелом в его жизни. Многие исследователи склонны рассматривать обращение в христианство как долгий и противоречивый процесс, скрытно протекающий внутри человека. Подсознание уже стремится к вере, можно сказать, бежит ей навстречу с протянутыми руками. Но в то же самое время трезвый разум цепляется за прежние ориентиры и противится переходу. Эта борьба продолжается до тех пор, пока что-то не случается — порой совсем незначительное событие — и все, жизнь человека меняется коренным образом! К былому возврата нет. Нечто подобное, полагаю, происходило в те дни и с Павлом.