Свен Линдквист - Уничтожьте всех дикарей

Два конрадовских изгоя добывают слоновую кость посредством работорговли. «Кто узнает об этом, если мы будем держать язык за зубами? Ведь здесь никого нет». И как раз в этом коренится проблема, говорит рассказчик. Когда вокруг никого нет и ты «оставлен наедине со своей собственной слабостью», можно дойти до чего угодно.

Статья Дилка напоминает читателям о том, на что может пойти человек в ситуациях такого рода. Она указывает на уничтожение американских индейцев в США, готтентотов в Южной Африке, обитателей островов Южного моря и австралийских аборигенов. Подобное уничтожение происходит и в Конго.

Эту же тем можно найти и в рассказе Конрада. В нём Карлье говорит, что необходимо «уничтожить всех ниггеров» («Exterminating all the niggers»), чтобы наконец сделать страну годной для проживания.

Статья Дилка выступает наброском рассказа Конрада, который, в свою очередь оказывается наброском к публикуемому двумя годами позднее «Сердцу тьмы». Слова Карлье об «уничтожении всех ниггеров» являются первым вариантом фразы Куртца: «Уничтожьте всех дикарей».

В мае 1897 года Шёблум самолично отправляется в Лондон и, несмотря на тяжёлую болезнь, участвует в заседании Общества защиты аборигенов. Дилк председательствует на этом собрании.

Напряжённая серьёзность Шёблума, его сухая, не пренебрегающая ни одной деталью и довольно педантичная манера выражаться оказывает большое воздействие на слушателей, и его свидетельство о массовых убийствах в Конго получает широкую огласку.

Развернувшаяся в прессе полемика принудила короля Леопольда II вмешаться лично. В июне и июле 1897 года он посещает Лондон и Стокгольм, чтобы лично убедить королеву Викторию и короля Оскара II в безосновательности обвинений Шёблума.

В ответ на визит короля Леопольда в Стокгольм ведущие шведские газеты опубликовали объёмные критические статьи о Конго. Больший успех возымел визит Леопольда в Лондон, где во всю мощь шли приготовления к празднованиям имперского юбилея; королева Виктория же была слишком занята своими делами, чтобы думать о нескольких корзинах отрезанных рук где-то в Конго.

Великие державы не имели особого желания заниматься проблемой Леопольдова геноцида, поскольку все они сами хранили такие же скелеты у себя в шкафу. Великобритания оказалась принуждена вмешаться лишь десятью годами позже, когда деятельность общественного движения, названного Движением за реформы в Конго, сделала политически невозможным для правительства далее оставаться пассивным.

В сентябре же 1897 года, когда в журнале «Сенчери Мэгэзин» (The Century Magazine) со всеми описываемыми там ужасами был опубликован дневник Глэйва — он не вызвал к себе никакого интереса. Никакого резонанса не получили и новые статьи Шёблума по проблеме. Полемика 1897 года о Конго была предана забвению. Юбилейные торжества стёрли память о ней.

В 1898 году все новости о Конго имели исключительно положительную тональность, прежде всего в связи с открытием железной дороги между Матади и Леопольдвилем, освещавшимся в пространных публикациях различных иллюстрированных журналов. О том, сколько жизней стоила эта железная дорога, не было сказано ни слова.

Так оставалось до тех пор, пока Королевское статистическое общество не собралось 13 декабря 1898 года на своё очередное ежегодное заседание, на котором Леонард Кортни, председатель общества, сделал доклад по теме «эксперимента в торговой экспансии». [20] Leonard Courtney, Journal of Royal Statistical Society, vol. 61, № 4 (1898), p.640.

Как частное лицо король Леопольд II волею великих держав был сделан правителем над территорией, превышающей по площади всю Европу, с населением, по приблизительным оценкам, от 11 до 28 миллионов людей. В этом и был эксперимент. Опираясь на ряд бельгийских источников, Кортни описывает, насколько переплетены оказались административное управление и коммерческая эксплуатация в Конго. С помощью дневниковых записей Глэйва он свидетельствует о насилии, порождённом этой системой.

Вот дневниковая запись Глэйва, сделанная им в Стэнли Фоллс («Внутренняя Станция» в «Сердце Тьмы»):

Арабы на службе у Государства обязаны добывать слоновую кость и каучук и наделены правом использовать любые необходимые средства для обеспечения результата. А используют они те же самые средства, что были в ходу во времена оны, когда здесь заправлял Типу Тип. Они устраивают набеги на деревни, захватывают рабов и возвращают их назад в обмен на слоновую кость. То есть Государство не пресекло рабства, но монополизировало его, вытеснив конкурентов из числа арабов.