Всеволод Овчинников - Своими глазами

За годы работы в Англии мне много раз доводилось показывать соотечественникам достопримечательности Тауэра, и в том числе пушки из индийской крепости Гвалиор. Она была одним из оплотов Великих Моголов, где англичанам пришлось вести упорные бои. И вот представилась возможность увидеть эту цитадель своими глазами. Гвалиорская крепость построена из красного песчаника. Ее сторожевые башни, примыкающие к главным воротам, своими изящными линиями напоминают минареты, как бы прилепившиеся к скале.

В свое время крепостная стена была облицована изразцами. Остатки их кое-где сохранились. Вот ряд плиток, на которых изображены желтые утки на ярко-синем фоне. Вот своеобразный орнамент, составленный из символических фигур крокодилов со сцепившимися хвостами.

В 1857 году Гвалиор стал базой сипайского восстания, которое послужило началом борьбы индийского народа за независимость. Здесь сипаи, которых возглавляла Лакшми-бай, дали англичанам последний бой. Раненная пулей и саблей героиня умерла в седле. Подобно Жанне д’Арк, Лакшми-бай сражалась в мужской одежде. Англичане так и не узнали, что она была женщиной.

Все дороги, ведущие к крепости, проложены с таким расчетом, чтобы по ним могли проходить слоны с паланкинами для магарадж. На деревянных воротах торчат стальные кованые шипы. Когда створки их закрывались, эти шипы преграждали путь боевым слонам противника. Хотя слона можно научить чему угодно, его никогда не заставишь пробиваться через такую колючую преграду.

— Ночевать будем во дворце, — загадочно сказал мой спутник.

Оказалось, что магараджа Гвалиора решила последовать примеру некоторых английских аристократов. Гостевой флигель своего дворца она переоборудовала в гостиницу. Во времена королевы Виктории молодой магараджа Гвалиора построил в крепости дворец на манер итальянского палаццо. Выпускник Кембриджа, видимо, хотел поразить гостей из Англии чем-то нарочито восточным и стилизовал гостевой флигель дворца под индийское средневековье. Вдоль второго и третьего этажей тянется балконная галерея. Вместо перил она закрыта решетками из резного камня с геометрическим узором. В одной половине моего номера площадью около 100 квадратных метров стояла гигантская двуспальная кровать. В другой — диван с креслами, настолько пыльными, что на них было страшно сесть. Ванная комната тоже была необъятных размеров. Но в ней был только душ с электрическим водогреем, который не работал, а по грязноватому полу бегали мокрицы. Правда, на старинном столике стояли фаянсовый кувшин и таз, видимо сохранившиеся со времен королевы Виктории. Ими и пришлось пользоваться для умывания.

Рано утром меня разбудили какие-то странные звуки: не то детский плач, не то вой шакалов. Оказалось, что это кричат павлины. Они разгуливали по парку, который когда-то был разбит вокруг дворца, но сейчас пришел в запустение. Часть газонов распахана и засеяна пшеницей. Однако перед гостевым флигелем буйно цвели кусты роз.

Дворец магараджи Гвалиора, открытый для посещения туристами, оставляет весьма тягостное впечатление. Во всем видишь какую-то странную смесь помпезности и упадка. Со стен клочьями свисает шелковая обивка. Позолоченная штукатурка на лепных потолках обваливается кусками. Какой-то жалкой, нелепой выглядит на этом фоне мебель в стиле Эдуарда VII, считавшаяся в конце XIX века воплощением последней моды.

Но, пожалуй, еще более удручало стремление индийских феодалов во всем подражать иноземным завоевателям, порой доходя при этом до полного абсурда. Причем не только из-за высокомерного презрения к культуре собственной страны, но и потому, что они видели в европейской цивилизации лишь самую крикливую и броскую ее сторону. А ведь дворец магараджи Гвалиора был выстроен не каким-нибудь нуворишем, а представителем древней династии!

Желая пустить пыль в глаза своим соотечественникам и высоким особам из колониальной администрации, магараджа изощрялся как мог. Зал аудиенций похож на лондонский Реформ-клуб. Потолок с лепной позолотой, коринфские колонны, тяжелые трехметровые люстры. Вот комната, обставленная хрустальной мебелью. Брюссельские и венецианские мастера, видимо, немало потешались над богатым заказчиком. Где еще можно увидеть диван с хрустальными ножками и хрустальной спинкой? А ведь кроме мебели и торшеров, магараджа умудрился использовать хрусталь даже для сооружения лестницы. Каждый столбик ее перил сделан из хрусталя да еще украшен гранеными подвесками, словно это люстра. Выдумкам хозяина гости немало дивились и в столовой. Магараджа заказал в Лондоне серебряный макет железной дороги. Посередине стола медленно двигался поезд из вагончиков, в каждом из которых ставились хрустальные графины с напитками.