Генри Мортон - Англия и Уэльс. Прогулки по Британии

— Что это за местечко? — поинтересовался я у маленькой девчушки, которая раскачивалась на воротах.

— Тикенкот.

Если вы когда-нибудь окажетесь неподалеку от этой деревушки, непременно последуйте моему примеру и осмотрите местную церковь — маленькую, так сказать, «карманную» версию норманнского храма. Стоя в тенистом церковном дворике и глядя на крепкое каменное здание (а оно было возведено вскоре после прихода Вильгельма Завоевателя), я думал: вот одно из чудеснейших строений, которое мне когда-либо доводилось видеть. Сводчатый потолок алтарного помещения, конечно, великолепен, но подлинным чудом является норманнская арка. Во всей Англии я не видел ничего подобного! Больше всего эта арка напоминает конструкцию из пяти огромных каменных подков, вложенных одна в другую; причем каждая из «подков» щедро украшена изысканной резьбой. Уж не знаю, почему на ум взбрело именно такое сравнение. Возможно, потому, что образ подковы вообще символичен для Ратленда: находясь здесь, вы беспрестанно слышите звон подков о каменную мостовую; взгляд завораживают искры, сыплющиеся с наковален в темной кузнице, — а ведь здесь тоже изготавливают не что иное, как подковы. Ну и, наконец, Окем по праву гордится самой большой в мире коллекцией подков (об этом я расскажу чуть позже).

Сам Окем, главный город графства, выглядит как большая деревня. Здесь до сих пор на главной улице стоят дома с соломенными крышами! На рыночной площади сохранилось круглое строение под названием Баттер-Кросс, в котором можно видеть средневековые колодки (что интересно, в них пять отверстий — неужели пятое в расчете на одноногого пленника?) Проезжая по пустынным улочкам города, я невольно сбросил скорость — чтобы не разбудить спящих жителей, ибо у меня сложилось мнение, будто все 3500 обитателей Окема спят сном праведника. Во всяком случае я не собирался делать то, что никому не удалось сделать за две тысячи лет!

Перекусить я решил в здешнем трактире, где стены зала были увешаны лисьими головами — надо полагать, охотничьими трофеями. Пышная, румяная красотка — лицо ее напоминало спелую пепинку, а талия, пожалуй, была создана для объятий какого-нибудь кавалера восемнадцатого столетия — подала мне эль и сочный кусок говядины.

— Ну, и чем вы здесь занимаетесь? — спросил я у девушки.

— Да ничем особенным, — ответила она, зардевшись от смущения, — по крайней мере, пока не начнется охотничий сезон.

Оказывается, окемские девушки до сих пор не разучились краснеть. Забавно!

Я окинул взглядом помещение. На стенах, помимо лисьих морд, висели многочисленные фотографии. Часть из них была посвящена стипль-чезу: вот наездник, берущий препятствие, вот еще один — падающий в канаву с водой. Остальные все на ту же традиционную тему охоты: свора гончих, идущая по следу; свежие, рвущиеся с поводка гончие; гончие, утомленные долгой погоней. В комнату вошел ретривер и ткнулся своим черным холодным носом мне в руку…

— И что, у вас тут ничего никогда не происходит?

— Ну почему же, сэр? Принц Уэльский приезжает поохотиться.

Я вышел на улицу, миновал высокую — рассчитанную на старомодные кареты — арку.

Самым примечательным объектом в этом сонном, счастливом городке является замок — прекраснейший образец норманнской архитектуры в Англии. Здесь дважды в год проводится выездная сессия суда присяжных. Это скорее дань традиции, ведь в Ратленде не совершается преступлений — почти наверняка судья получит пару белых перчаток.

На стене норманнского зала, который сохранился от первоначального замка и датируется двенадцатым веком, богатейшая коллекция подков. Некоторые из экспонатов представляют собой подковы обычных размеров, другие изготовлены из металлических полосок длиной семь футов. Происхождение этой коллекции связано с давней традицией: всякий раз, когда какой-нибудь представитель высшей знати проезжал через Окем, он должен был подарить замку подкову. В случае отказа жители Окема оставляли за собой право конфисковать одну из лошадей высокопоставленного гостя (случись такое в наше время, окемцы, должно быть, прокололи бы шину роскошного автомобиля, и поделом!) Трудно найти достоверное объяснение этому странному обычаю, ведь корни его теряются в глубокой древности. Некоторые считают, что традиция родилась еще во времена норманнского завоевания, когда Окемский замок принадлежал Валькелену де Феррье, шталмейстеру самого Завоевателя. Другие относят ее возникновение к более позднему периоду.