Генри Мортон - Англия и Уэльс. Прогулки по Британии

Не требуется богатого воображения, чтобы представить себе Адрианов вал таким, каким он был в римскую эпоху: стена высотой в восемнадцать футов, протянувшаяся от моря до моря. Через каждую милю по всей ее длине располагаются крепости, представляющие собой долговременные боевые сооружения. В них несут постоянную службу когорты или кавалерийские алы. Жизнь берет свое: легионеры женятся, обзаводятся домом и хозяйством. В результате за каждым из таких фортов неминуемо возникают деревни с мастерскими, лавками и храмами.

Странно осознавать, что на протяжении трех столетий множество европейских народов участвовало в создании оборонительной стены на севере Англии. Регулярные войска стояли в Йорке и Честере, а охрана Стены вменялась в обязанность солдатам территориальной армии — вспомогательных легионов, комплектовавшихся со всех покоренных Римом территорий. Здесь несли службу африканские мавры (бедняги, им нелегко приходилось под проливными дождями или в зимнюю стужу), рекруты из солнечной Испании, из далеких лесов Германии, Франции и Бельгии. По сути, целиком Европа и частично Африка помогали защищать Англию, и длилось это триста лет!

Наверняка эти иностранные легионы со временем ассимилировали, приобретали английские корни. Если возникали перебои с пополнением из дальних земель (а я уверен, что такие ситуации время от времени случались), гарнизоны фортов пополнялись за счет населения сопутствующих деревень. Римские орлы принимали под свое крыло наполовину британских рекрутов.

Сегодня на полуразрушенных стенах Килурна цветут малиново-лиловые цветочки заразихи (Erinus alpinus), которые в изобилии встречаются в Южной Европе. Возможно, многие ученые со мной не согласятся, но я уверен, что это растение попало на север Англии из Испании вместе с фуражом, доставлявшимся для лошадей Второй астурийской алы…

Покидая руины Честера, я еще раз бросил взгляд на Адрианов вал: он тянулся от моря до моря — крепкий и надежный, как строй легионеров с сомкнутыми щитами. Я набрал в легкие побольше воздуха и прокричал: «Аве, Цезарь!», но ответом мне был лишь шум дождя.

Эти строки я пишу, сидя на берегу реки Уир в окружении целой стаи стрекоз — маленьких крылатых дракончиков, — которые то и дело опускаются на мой блокнот. Наземную группу поддержки этой эскадрильи составляют крошечные многоножки, тоже атакующие мои заметки: они непрерывной цепочкой пересекают исписанный лист и далее деловито продолжают свой путь в траве. В конце концов я сдаюсь и решаю отложить работу, благо день настолько хорош, что не хочется ничего делать. Откинувшись на разогретой земле, я весь отдаюсь созерцанию одного из прекраснейших зрелищ в Европе — Даремского замка.

Он стоит на вершине холма, дерзко возвышаясь над самыми высокими вековыми деревьями. За мощными зубчатыми стенами, проходящими по самому краю утеса, вздымаются в небо поражающие своим великолепием буро-красные башни в норманнском стиле — они принадлежат Даремскому кафедральному собору. Глядя со стороны на холм с венчающим его замком, я не могу отделаться от навязчивой ассоциации. Замок напоминает мне гордого вооруженного рыцаря, а скученный у подножия холма город (тесная масса невысоких домов с двускатными крышами) — толпу крепостных, которые робко жмутся к своему господину в поисках защиты. На мой взгляд, Дарем столь же ярко воплощает в себе феодальное начало, как и его величество лондонский Тауэр.

Сидя на берегу широкой ленивой реки, я размышлял: как удачно выбрано место для замка и церкви, олицетворяющих собой норманнскую Англию.

Очень жаль, что многочисленные туристы, ориентирующиеся только на текст путеводителя, не способны прочувствовать всю красоту, романтику и драматичность этого места. Я вспомнил, как утром прошел за алтарь и остановился перед большой мраморной плитой, на которой было вырезано одно-единственное слово: «Кутберт». В путеводителе по этому поводу сообщалось: «Почетное место за алтарем отведено гробнице святого Кутберта, умершего в 687 г. Внутри действительно хранятся мощи святого…»

В тот миг, когда я читал надпись на плите, мое воображение устремилось в глубь веков. Временной туннель длиной в 1239 лет привел меня в совсем другую, диковинную Англию. Моему взору предстал Даремский холм еще до строительства великого норманнского собора. Более того, еще не была построена ни каменная саксонская церковь, ни первая тростниковая часовня… На месте нынешнего города стоял покрытый лесом холм из красного песчаника, где в зарослях папоротника бродили пятнистые олени. Родословная Дарема уходит в такую глубь английской истории, что ее и проследить-то трудно. Это была дикая, варварская Англия, жители которой молились Тору и Вотану на руинах древнеримских храмов. Жестокая и беспечная страна, в которой полыхали пожарища и кровь лилась рекой, в которой звон мечей был привычным звуком, ибо что ни день королевство вставало на королевство. Но это была прекрасная Англия, ибо по лугам ее тихо и скромно шествовал Иисус Христос — точно так же, как шел по родным галилейским землям. Древнеримские легионы, покинувшие было Англию, вновь вернулись, но уже не с мечом, а с Божьим посланием.