Александра Давид-Неэль - Путешествие парижанки в Лхасу

Толпа, оттесненная в сторону, ждет еще несколько часов; люди толкаются, подаются на несколько метров вперед и тотчас же отступают назад; на них обрушиваются удары монашеских кнутов и дубинок мирян, которые обязаны удерживать проход свободным.

И вот главный распорядитель приходит в волнение, узнав о появлении Далай-ламы. Люди обнажают головы, но государь все не появляется, и они надевают шапки, чтобы тут же снять их снова.

Наконец все видят тибетского владыку. Впереди вышагивают солдаты в приличной форме защитного цвета, с карабинами через плечо. За ними следует на лошади главнокомандующий армии, тоже облаченный в мундир хаки. Он всегда сопровождает государя, когда тот едет верхом.

За военачальником шествуют высокопоставленные ламы из дворца в роскошных монашеских одеяниях из саржи гранатового цвета, желтого атласа, золотой парчи и круглых меховых шапках с атласной подкладкой, сшитых по монгольской моде. Позади них ламаистский папа в таком же наряде восседает на великолепном черном муле, покрытом дорогой попоной. За ним едет еще один лама, и пятеро-шестеро солдат замыкают шествие.

Процессия удаляется, и толпа, которую больше никто не сдерживает, наводняет улицы.

Теперь в Джо-Ханге должна состояться церемония, предшествующая изгнанию «козла отпущения».

Люд конг кюи жьялпо уже здесь, но не в том кокетливом наряде, который он надевал для сбора пожертвований, а в нелепом карнавальном костюме; по странной случайности одежда сшита из козьих шкур и навевает библейские ассоциации. Лицо мужчины спрятано под причудливой маской, состоящей из двух равных частей белого и черного цвета; на его голове возвышается сооружение из огромного взъерошенного хвоста черного яка; другой такой же хвост он по-прежнему держит в руке.

Затем «козел отпущения» должен сыграть в кости с одним из лам, олицетворяющим Добро, Религию, могущественных Покровителей — все то, что может оказаться благоприятным для славных тибетцев и принести им счастье. Если люд конг кюи жьялпо проиграет, лама имеет право его прогнать; если, напротив, это исчадие ада победит, его нельзя трогать. Разумеется, «козел отпущения» проигрывает: то ли его противник шельмует, то ли после нескольких бросков удача ему изменяет. Тогда ламы, совершающие обряд, с проклятиями возлагают на него все преступления, ошибки, грехи, физические и психические болезни целого народа и прогоняют «человека-козла» в монастырь Самье.

Наверное, под воздействием этого ритуала он теряет голову и убегает, не помня себя, словно пьяный. Конечно, брань, которой его осыпают, может вызвать у любого легкое волнение, даже если ему уже доводилось играть эту роль, но, давно зная Тибет, я полагаю, что подлинная причина такого возбуждения заключается в обильных предварительных возлияниях, призванных придать «жертве» мужества.

И вот «человек-козел» удаляется большими шагами, почти бегом, в окружении носильщиков, нагруженных его многочисленными вещами. Со всех сторон к ним присоединяются люди, раздаются крики и свист; переполох усиливается, как в те дни, когда тибетцы со страшным шумом пытаются напугать демонов и изгнать их из своих домов. Впрочем, все смеются. Этот праздник похож на веселый карнавал и представляет собой не только торжественную очистительную церемонию, но и гораздо больше.

Толпа беглецов скрывается за облаком золотистой пыли. Солнце словно улыбается на высоком безоблачном небосклоне, подтрунивая над человеческой глупостью. Люди, которые сидят на земле или медленно прогуливаются, снова принимаются болтать. Торговцы сладостями, сухими фруктами и лепешками, жаренными в масле, предлагают свои лакомства. Первая часть спектакля окончена.

Люд конг кюи жьялпо убегает далеко, уводя за собой злых духов и унося все таинственные, необъяснимые, непонятные и оттого более страшные явления, которые могли причинить зло жителям Лхасы. А что, если полезные, крайне желательные вещи также последуют за ним, увлеченные его движением?.. Да, это вполне вероятно… Значит, необходимо как можно быстрее предотвратить опасность.

А вот и средство против нее: длинная процессия лам из двух тантристских [189] Тантры — это санскритские труды, в которых излагаются мистические учения и ритуальные церемонии. В тибетском языке их называют «жюиды». школ Лхасы — жюид тёпа и жюид медпа [190] Высшие и низшие жюиды. — приближается к зрителям. За ней несут торма , сложные сооружения из палочек, веревочек, бумаги и ячменного теста, из которого пекутся всевозможные, чаще всего треугольные, лепешки, обильно сдобренные подкрашенным маслом.