Генри Мортон - Южная Африка. Прогулки на краю света

Стальные тросы толщиной в человеческую руку соединяют подножие Столовой горы с вершиной, которая вздымается на высоту три с половиной тысячи футов. Две маленькие кабинки стартуют одновременно — одна наверху, другая внизу — и медленно ползут навстречу друг другу. Они перемещаются почти по вертикальной траектории — так, что у пассажиров возникает неуютная иллюзия, будто они зависли внутри гироскопа. В качестве компенсации они могут наслаждаться зрелищем крутых обрывов и пропастей, проплывающих внизу, а также видом на город с высоты птичьего полета.

Моими попутчицами оказались две дамы средних лет и девочка, чей малый росточек не позволял даже заглянуть за борт кабинки. Что касается дам, одна из них была высокой, плотного сложения, а вторая — маленькой и болезненной на вид. Первая, как вошла в кабинку, сразу же уселась и вцепилась правой рукой за поручни, а левой прикрыла глаза. В таком положении она и просидела все время, пока мы поднимались к вершине. Зато ее подруга — хрупкое создание неполных пяти футов роста — разглядывала пейзаж с неослабевающим интересом и не переставая восхищалась открывавшимися головокружительными безднами.

— Маргарет, мы скоро уже приедем? — простонала могучая леди, бросая осторожный взгляд из-под растопыренных пальцев.

— Приближаемся к вершине, — откликнулась непрошибаемая Маргарет. — Ты пропустила незабываемое зрелище! Так и кажется, будто можно запустить теннисным мячиком прямо на Эддерли-стрит.

— Лучше мне этого не слышать, — вздохнула ее побледневшая компаньонка.

Канатная дорога заканчивается в небольшом павильоне, где установлен почтовый ящик — вы можете отправить послание друзьям прямо с вершины Столовой горы. Здесь же продают сопутствующие мелочи вроде почтовых открыток и фотопленки.

Выйдя из кабинки, я остановился, чтобы полюбоваться открывавшейся панорамой. Вид был воистину великолепный! Весь Кейптаун лежал, как на ладони, можно было рассмотреть все улицы, сад ван Рибека, порт с доками и остров Роббен посреди Столовой бухты. Береговая линия плавно изгибалась, уходя к северу. Там в легкой дымке виднелись белые фермы и несжатые поля вокруг Малмсбери.

Макушка Столовой горы разительно отличалась от всех прочих вершин, которые мне доводилось видеть в своей жизни. Это не та узкая возвышенность, на которой вы останавливаетесь перевести дух и набраться сил перед утомительным спуском. Здесь раскинулся собственный просторный мир, где проложены прогулочные маршруты в несколько миль, где в определенном месте с обрыва открывается вид сразу на два океана. На вершине Столовой горы вполне можно построить целый город, и уверен, какие-нибудь греки эллинистической поры именно так бы и поступили. Уж они бы не пожалели сил и средств, чтобы возвести здесь южноафриканский Пергам. И не важно, что жителям его приходилось бы по шесть месяцев в году мириться с туманами и штормовыми ветрами.

Неподалеку от фуникулерной станции расположилось небольшое, но очень солидное с виду кафе. Построено оно было из массивных серых камней, словно перенесенных сюда из сассекской деревни. Управлялась здесь одна неразговорчивая официантка, судя по всему, изрядно утомленная глупыми вопросами посетителей, на которые ей приходилось отвечать в течение долгого рабочего дня. Крайне неохотно она сообщила мне, что шесть человек круглогодично проживают на вершине Столовой горы, что иногда здесь бывает холодно, часто ветрено и, конечно же, одиноко.

Мне кажется, любая вершина горы обладает особыми чарами — когда обольстительными, а когда и пугающими, даже вселяющими суеверный страх. Что касается Столовой горы, то я не обнаружил в ней ничего ужасного или отталкивающего. Вершина не выглядит голой и пустынной. Напротив, меня порадовало изобилие здешней флоры и фауны. Повсюду среди обломков скал снуют юркие ящерицы, а приглядевшись, можно увидеть на задворках канатной станции целое семейство симпатичных полосатых мышей. Выглядят они откормленными и вполне довольными жизнью. Подозреваю, что здесь также водится и множество куда менее симпатичных змей. Присев на ковер из разнообразных диких цветов, я припомнил слова доктора Хатчинсона, который на страницах своей книги «Ботаник в Южной Африке» утверждал, будто склоны этой горы представляют собой цветущий сад.

Кстати, любопытный факт: преодолев долгий подъем на вершину Столовой горы, вы в результате окажетесь на две тысячи триста футов ниже, чем в Йоханнесбурге. Такова курьезная особенность Южной Африки — здесь почти половина страны лежит выше своей знаменитой горы. Величественный горный хребет Капа — а со стороны моря он выглядит очень внушительно — по сути является как бы бастионом, на крыше которого расположились Трансвааль и Свободное государство.