Леонид Муханов - В страну ледяного молчания

— Смотрите, никак медведь, — сказал кинооператор.

— Брось валять дурака. Лежи и отдыхай. Какой там медведь в глазах у тебя мерещится!

Кинооператору хотелось непременно привезти домой медвежью шкуру, и он даже марево не редко принимал за медведей. Большой синий чайник пыхтел. „Завхоз“ Илляшевич вскрывал консервные банки.

— Смотри же — медведь, медведь…

В самом деле, за торосами, лениво покачиваясь, шла кремовая туша по направлению к Журавлеву. У нас забились сердца: Журавлев не оглянется, — медведь может накинуться на него сзади.

— Спускай моторку!

Неостывший мотор не задержал нас. На выручку Журавлеву кинулись все. Медведь заметил, остановился, присел на задние лапы, несколько раз помотал головой и направился к нам.

Мотор выключили. Журавлеву больше не грозит опасность. Медведь подходит все ближе к кромке. Мы идем навстречу ему на веслах. Винтовки наготове.

Вдруг в десяти метрах влево вынырнули нарвалы. Они выставляли на поверхность воды свои длинные, как у бегемота, головы и сопели ноздрями.

Нарвалы здесь, вероятно, „гостили“. Родина их — Северное море, у берегов Гренландии.

Мы выбирали, в кого же стрелять?

— Нарвала не убьешь, — решил тов. Шмидт. — Мы не внаем его убойного места.

Белый медведь также приметил нарвалов. Не обращая больше на нас внимания, он готовился к прыжку: сначала привстал на задние лапы, затем, как стальная пружина от толчка, вытянулся во весь рост. Этого только и ждали стрелки. От первого же выстрела медведь завертелся на месте и лег. Мы думали было: убит. Решили шкуру отдать кинооператору, — он первый увидел.

Лодка приближалась к кромке льда. Испуганные нарвалы больше не показывались. Я с корреспондентом „Известий“ соскочили на лед и подошли к медведю. Вдруг „убитый“ медведь поднялся, зарычал от боли, вскочил и помчался вглубь по ледяному полю пролива Мелениуса. Первое время мы струсили: раненый медведь зол, свиреп. Бросились за винтовками в шлюпку. Вместе с Борисом Громовым понеслись по теплому следу. Медведь истекал кровью. Красные густые капли падали на лед, стыли и замерзали зернами.

На бегу мы стреляли, — промах за промахом. Пробежав два километра, мы выдохлись. Но „выдыхался“ и медведь. Бежать дальше бесцельно. В запасе — по одному патрону. Как быть? Мы остановились у перевернутого айсберга. Громов решил идти за патронами, а я остался в „дозоре“. Экономя время, Громов пошел по свежему пути и недалеко от шлюпки провалился в трещину, приняв холодный арктический душ. На помощь мне спешили Ушаков и комсомолец-радист Василий Ходов. Втроем бросились вдогонку.

Вдруг сзади оглушительный крик:

— То-ну, спа-си-те!!!..

Ходов, не рассчитав прыжка, бухнулся в воду. Бросаем веревку. Мокрого тащим из студеной ледяной воды. Ходов был во всем кожаном, и вода успела просочиться только в сапоги. Бежим, на ходу отогреваясь, по кровавому следу. В конце третьего километра мы догнали обессилевшего медведя. В последний раз он забрался на высокий шестиметровый торос и лег на вершину. Ушаков пригнулся, сбросил с себя шапку-кубанку. Его примеру последовали и мы. Над медведем, ожидая добычи, кружились белые чайки. Медведь попытался встать, но силы покинули его, и он тяжелым камнем упал вниз. Ушаков подле него. Я кричу:

— Не стреляй, фотографируй! Великолепный кадр.

Глаза у медведя блестели, как две льдинки на солнце. Только голова клонилась все ниже и ниже.

— Медведь обезумел, — тихо сообщил Ушаков, — будь осторожен.

Мы с Ходовым отошли в сторону. Медведь лапой загребал под себя снег. Три пули, всаженные в упор, прекратили его страдания. Два часа, орудуя ножом, снимали шкуру. Медведь оказался большим. Одна шкура весила около 50 килограммов. С трудом дотащили ее до костра. Проф. Визе торопил нас покинуть остров Скотт-Кельти.

— Скоро начнутся приливо-отливные течения. Пролив Мелениуса забьется льдом, и мы до утра не выберемся из ледяной ловушки.

— Едемте на Медвежий мыс. Оттуда, под прикрытием скалы Рубини-Рок, мы в любое время доберемся до ледокола.

Пролив Мелениуса благодаря сильным приливно-отливным течениям, происходящим почти круглый год, мешает образованию толстого ледяного покрова. Здесь не редко в студеную зиму можно встретить открытую воду.

На Медвежьем мысе, расположенном у ледника Юрия, недалеко от скалы Рубини-Рок, с профессором Визе случилось 16 лет назад довольно неприятное приключение. Визе, тогда молодой исследователь, решил на лыжах добраться до пролива и обследовать его. Занятый изысканиями, он не заметил, как к нему почти вплотную подошел медведь. Визе не струсил и решил прежде всего напугать медведя. Стал руками, лыжами и палками размахивать в воздухе. Не помогло. Медведь оказался любознательным и подходил к импровизированной мельнице. Расстояние стало сокращаться. Медведь подошел почти вплотную. Выручил Визе маленький револьвер-браунинг. Испуганный выстрелом, медведь убежал.