Владимир Динец: Дикарем в Африку!

Островитяне и поныне стараются иметь с Африкой как можно меньше общего, даже на юге, где население совсем чернокожее в результате средневековой миграции из Танзании и Мозамбика. Разница чувствуется мгновенно. В аэропорту тебя мурыжат лишних полчаса, оформляя визу и ставя все-таки дату в обратный билет, но слупить лишние деньги никто не пытается. При выходе в зал ожидания к тебе не кидается десяток незнакомых людей с воплями «Здравствуй, друг! Купи сафари!» Мальгаши — народ очень спокойный и сдержанный.

С самолета остров вправду выглядит красным, и море вокруг красноватое: реки смывают почву. Леса не видно, только поля, пастбища и овраги на склонах гранитных холмов. Столетия тави (подсечно-огневого земледелия) привели к тому, что Мадагаскар потерял 95 % лесов.

Перед посадкой я спрашиваю соседа, встречает ли его машина. Он обещает подвезти до города и, к моему удивлению, не ленится дождаться меня у входа, пока я разбираюсь с визой и меняю деньги. Впрочем, все скоро разъясняется: он полевой зоолог. Джип долго ползет через кварталы бесконечных предместий, а мы обмениваемся новостями.

В 1960 году Мадагаскар обрел независимость после 65 лет французского правления. С тех пор страной руководил президент Ратсирака — мужик, видимо, не слишком сволочной, но ленивый и вороватый. Страна прочно застряла в десятке самых бедных в мире. В 2002-м его, наконец, с некоторым скрипом свергли, и к власти пришел Раваломанана, бывший уличный разносчик, а ныне владелец молочной компании.

На острове разом задвигались шестеренки. Экономика начала расти (прежде никто и не подозревал, что тут есть экономика). Нескольких чиновников уволили за тупость и лихоимство. В апреле 2005 года страна добилась здоровенного кредита на строительство дорог. Я прилетел на Мадагаскар месяц спустя, а кредит все еще не был разворован — с таким в «третьем мире» не часто столкнешься. Более того, дороги и вправду начали строить! Фантастика.

Не все реформы горячо полюбившегося народу Раваломананы легко понять. Например, он ввел новые деньги, но вместо того, чтобы убрать выросшие за годы инфляции нули, сделал новую денежку (ариари) равной всего лишь четырем старым (франкам). Оказывается, когда в XIX веке французы захватили страну, они заменили ариари на франки именно по этому курсу. Теперь самостийность восстановлена. Ура.

Мой новый друг подбрасывает меня до южной автостанции — забитого маршрутками пустыря. Уже довольно поздно, но мне везет: последний автобус на юг еще не ушел. Можно провести ночь в дороге и сэкономить день. Почетных пассажиров (меня и бандитского вида здоровяка с татуировкой) сажают на переднее сиденье. Весь багаж едет на крыше, так что я довольно быстро начинаю замерзать. Центральная часть острова — Haut Plateaux, Высокие Плато — отличается на удивление прохладным климатом. Я ничего не говорю вслух, но мне молча передают с задних рядов одеяло.

— Меня зовут Андатаратанака, — сообщает «бандит» на отличном английском, — я зоолог, изучаю лесных цветочных мушек.

Ого! Такого количества зоологов на душу населения я еще не видел. Конечно, любой натуралист мечтает сюда попасть, но чтобы сто процентов первых встречных оказались коллегами!

Для биолога Мадагаскар — не остров, а маленький континент. Почти никто из обитающих тут животных и растений не встречается за его пределами. Флора и фауна богатейшие: одних лягушек видов двести, больше, чем во всей Северной Америке. Впрочем, на Высоких Плато леса давно сведены, и от биологического разнообразия практически ничего не осталось. Можно ехать часами по золотисто-желтой саванне, видя только пегих ворон, коров-зебу и изредка жаворонков. Когда-то тут водились наземные лемуры величиной с гориллу, горные бегемоты и еще множество ни на что не похожих зверей. Но за несколько столетий люди ухитрились подъесть всю крупную фауну.

Пока до рассвета еще далеко. Дорога петляет по холмам и узким улочкам кирпичных городков. Совы то и дело подхватывают с асфальта замерших в лучах фар мышей. Сонные коровы жуют жвачку на обочине. На горном перевале мы останавливаемся на разминку. Воздух чистый и очень холодный, в небе висят тонкие перистые облака. Луна окружена кольцом гало, а точно посередине между кольцом и луной ярко-ярко светится Юпитер. Красиво.

Маленькая придорожная столовая. Всем выдают еду — тарелку пересушенного риса и блюдечко с ломтиками рыбы-тилапии. Чем-то неуловимо похоже на советский общепит. В качестве напитка подается газировка, которая в пору моего детства называлась «ситро».