Ольга Семенова - Повседневная жизнь современного Парижа

В последние годы он становится все бледнее, мешки под глазами все явственнее, губы бескровнее. В моменты самых тяжелых запоев — выпивать он любил с полицейскими, которые рассказывали ему грустные истории из своей жизни, в своем мрачном доме на улице де Верней, — он называет себя Гансбаром и пишет:

Сорок лет курения и питья были медленным самоубийством. В марте 1991 года «сердце, пронзенное болью» не выдержало. Певец месяца не дожил до 63 лет. Похоронили его на монпарнасском кладбище, между Сартром и Бодлером. Посетители приносят к нему на могилу терпкие сигареты «Житан» и бутылки доброго шотландского виски, янтарно поблескивающего на солнце.

Катрин Дорлеак (фамилию матери — Денёв — она возьмет позднее) родилась в Париже, в 1943 году, в настоящей театральной семье. Папа был актером, бабушка по матери — суфлером в театре «Одеон». Мечтала ли Катрин об актерской карьере? Ничуть. Кино и театр заинтересовали ее старшую сестру Франсуазу (вскоре погибшую в автокатастрофе), та снималась и училась в консерватории. Она и посоветовала Катрин в 1960 году пройти пробы на роль сестры ее героини в фильме «Двери хлопают» режиссера Жана Пуатрено. Как примерная девочка, Катрин сперва попросила разрешения у родителей, удачно прошла пробы и была утверждена. Критика встретила ее восторженно. Вот что писала «France Soir»: «Открытие фильма — это восхитительная маленькая личность по имени Катрин Денёв. Сдержанная, но не нескладная, опрятная, но не банальная, наивная, но не глупая и красивая, такая красивая, и даже не осознающая этого. Месяца через три она станет добычей режиссеров, уставших от стиля Сен-Жермен-де-Пре».

Слова оказались пророческими, к Денёв пришел успех. Правда, не в театре — она панически боялась публики, — а в кино. В 1962 году она знакомится в модном «Epi club» на Монпарнасе с режиссером Роже Вадимом, на пятнадцать лет старше ее. «Это была любовь с первого взгляда, — вспоминает Денёв, — Вадим научил меня быть женщиной, быть личностью и быть счастливой». Он снял ее в «Пороке и добродетели», она подарила ему сына Кристиана. Оправившись после родов, Денёв снялась в «Шербурских зонтиках» Жака Деми и получила «Пальмовую ветвь» на Каннском фестивале. В тот год все признали ее идеалом женской красоты. Она снималась еще в трех картинах Деми, но если у него она играла светлых и романтических девушек, то у Романа Полански в «Отвращении» создала мрачный образ шизофренички, а у Франсиса Бланша сыграла жену состоятельного врача, время от времени занимающуюся проституцией. Игра Денёв сдержанна и выразительна одновременно. Никогда не учившаяся актерскому ремеслу, Катрин работала как настоящий профессионал. У нее был дар быстро и четко говорить текст — на съемках партнеры за ней не поспевали. Режиссер Франсуа Трюффо выдвинул версию, что этой четкости и быстроте речи Катрин обязана семье. Их было четверо болтливых девчонок, каждая спешила рассказать свое, и, чтобы успеть вставить словечко в разговор, надо было торопиться.

Первый брак Денёв быстро распался, недолговечным оказался и союз с фотографом Давидом Бейле. От Марчелло Мастроянни у актрисы рождается дочь Кьяра, но и эта история вскоре заканчивается. Денёв никогда не остается одна, но и замуж не выходит. Живет в Париже возле церкви Сен-Сюльпис, ездит отдыхать в свой замок неподалеку от Вернона, обожает встречать Рождество со своими детьми и внуками (их у нее трое), читает Рильке, любуется на живопись Франсиско Сурбарана, курит, уважает Нельсона Манделу, одевается у Сен-Лорана и Готье, любит Азию — за невозмутимость ее жителей и французскую деревню — за тишину, ценит Мэрилин Монро и Изабель Аджани и выбирает новые духи дня каждой новой роли. Ее внешность рассчитывающей день по минутам и берегущей себя холодной буржуазной красавицы обманчива. «Я — неразумная женщина, и никогда разумной не буду, — говорит Денёв. — Мне не удается совладать с моими желаниями. Париж такой аппетитный город, что сложно отказаться от ужина с друзьями в 11 часов вечера, от фильма, который скоро сойдет с экранов, от выставки, от праздника».

Эта женщина слеплена из того же теста, что маркиза де Помпадур и мадам де Севинье. Возможно, что именно редкое сочетание недоступности, сексуальности, красоты, таланта и интеллекта обезоруживает самых «желтых» журналистов — ни разу за долгую карьеру актрисы о ней не написали скандального материала.