Дервла Мерфи - Девственная земля

Не помню, когда закончилась вечеринка. Два едва державшихся на ногах соседа привели меня домой и впихнули на лестницу. Я благополучно поднялась в комнату, но так и не смогла отличить верхний конец спального мешка от нижнего и поэтому плюхнулась на него сверху.

Прошло несколько часов, но они не принесли мне облегчения. Среди ночи я проснулась от кошмарного видения и несколько мгновений была твердо убеждена, что я больше не человек, а спутник Юпитера. Прямо скажем, исключительно неприятная галлюцинация, которой, очевидно, я обязана ракши. Сегодня мое состояние скорее похоже на серьезную болезнь, чем просто на похмелье. Пожалуй, я никогда не испытывала подобных ощущений.

В аэропорту Покхары как всегда царил хаос. Хотя мне было велено прибыть туда в половине десятого утра, чтобы успеть на десятичасовой рейс, самолет вылетел лишь в половине пятого вечера. Однако эта задержка меня не волновала. Я чувствовала себя так плохо, что мне было все равно, где я нахожусь, почему и зачем. Я сидела в «Аннапурне», больная и несчастная, вместе с провожающими — тоже не слишком здоровыми, — поглощая чашку за чашкой крепко посоленный черный кофе, который, как меня заверили, должен был снять худшие последствия отравления ракши. Мы подолгу молчали. Лишь время от времени жаловались друг другу на плохое самочувствие.

Сегодня в Покхаре праздник. Кто-то сказал мне, что долина празднует бракосочетание двух берегов реки Сети. Вам может показаться странным, но в Непале случается и не такое. Во всяком случае, какова бы ни была причина праздника, он широко отмечался, и два грузовых самолета, возвращавшихся из Бхайравы, вынуждены были в течение десяти-двенадцати минут кружить над долиной, пока медленная процессия женщин (их было несколько сот) пересекала взлетную полосу. Все были нарядно одеты, пели, танцевали и трубили в раковины. На украшенных цветами платформах несли изображение Сети. Часами эти шумные красочные процессии кружили по долине…

Последние несколько дней я провела в тщетных попытках забыть лагерь тибетцев в Покхаре. Я старалась организовать двухнедельный поход в район хребта Лангтанг к северу от Катманду, хотя, пожалуй, «организовать» — слишком громкое слово для такого рода приготовлений.

Туристские походы здесь сильно различаются в зависимости от статуса, привередливости и физической подготовки (или неподготовленности) их участников. Наиболее тщательно готовятся уморительные походы послов. Последние отправляются в путь в сопровождении целой команды носильщиков с управляющим во главе, повара с поваренком, гида, переводчика, слуг. С собой они прихватывают импортные продукты, ящики со спиртным и всякого рода оборудование, от походного туалета до складного шифоньера. Следующая, и наиболее многочисленная, категория «туристов» — менее ответственные дипломаты и иностранные специалисты. Они путешествуют с умеренной роскошью: человек двенадцать носильщиков, без туалетов и шифоньеров, но с палатками, столами, стульями, кроватями и ящиками, набитыми едой и питьем. И наконец, путешественники попроще, которые слишком бедны (или слишком благоразумны), чтобы обременять себя особыми удобствами.

Я хотела совершить этот небольшой поход в одиночку. Но Руди Вейсмюллер, мой швейцарский приятель, хорошо знакомый с этими местами, предупредил, что на местных жителей надежда плохая — у них самих с питанием туго. Он сказал, что без проводника я заблужусь и посоветовал подойти к известному ресторану «Глоб» и найти там шерпа, который согласился бы служить мне носильщиком и проводником.

Не будь я к этому времени своим человеком среди тибетцев в Непале, вряд ли мне удалось бы найти такого помощника. Местные шерпы уже избалованы крупными экспедициями и не желают бродить по горам с простыми смертными. Однако через своих тибетских друзей мне удалось познакомиться с Мингмаром, двадцатичетырехлетним уроженцем Намче-Базара, который согласился сопровождать меня за баснословно низкую для шерпов плату — восемь шиллингов в день.

Месяц назад я обратилась в Синха Дарбар за разрешением на поход, но последние несколько дней мне, естественно, пришлось добывать его в соответствующем департаменте. Мало того, что затерялась моя анкета; эти бюрократы не могли никак найти и мой паспорт. Пришлось дневать и ночевать в учреждении до тех пор, пока я совсем не надоела им. Наконец какой-то клерк соблаговолил покопаться в куче документов (наверняка затеряв при этом еще несколько паспортов), и на свет появилась мятая зеленая книжечка с надписью «Ирландия». Я тотчас схватила ее, к великому огорчению клерка, который утверждал, что книжечка принадлежит чеху, представителю чулочной фабрики. Долго ли, коротко ли, но разрешение было нехотя выдано клерком более высокого ранга, который отругал меня за то, что я, видите ли, подала заявление в последний момент.