Андрей Остальский: Иностранец ее Величества

Но то, что произошло в августе 2011-го, наглядно продемонстрировало стране и миру, что главная проблема сегодняшней Британии не мультикультурализм и не иммиграция, а нечто совсем иное — «гетто», в котором своей, отдельной от всего общества жизнью, живут «подонки».

«Подонки» не в ругательном, а в изначальном смысле слова. Те, кто обитает на социальном дне. Здесь никто не голодает и не ходит без одежды. Здесь у людей есть лэптопы и «Блэкберри», у некоторых даже машины.

Хватает денег на сигареты и наркотики. Но чего на дне нет, так это работы. Во многих случаях уже три поколения живут исключительно на пособия. Не видно ничего в будущем, к чему можно было бы стремиться. У подростков там есть один только способ обрести некое подобие смысла жизни и самоуважения — присоединиться к молодежным уличным бандам, откуда прямая дорога в тюрьму и в профессиональные гангстеры. Безделье развращает, долгая, многолетняя праздность развращает абсолютно. И это вина не только и не столько самих «подонков» — государство и общество на протяжении десятилетий откупались от проблемы безработицы социальными пособиями, закладывая под свое будущее бомбу замедленного действия.

Дно — это отдельная страна, даже другая планета, не имеющая ничего общего с остальной Британией. Причем дело совсем не в цвете кожи. И вот дно восстало, и стало понятно, что надо срочно что-то с ним делать наконец. Но легко сказать… Простых, одномоментных решений не существует.

У нас на благословенной Кентщине всего этого пока гораздо меньше — и отдельных общин, и радикализма, и хулиганства. Процент национальных меньшинств здесь заметно ниже, а если встречаются разбушевавшиеся подростки, то их все еще можно приструнить, особенно не опасаясь за последствия. В августе 2011-го погромы нас не коснулись. Но, боюсь, недалек тот день, когда и наши края начнут догонять столицу…

Но в целом и у нас пьяниц стало больше, а настоящих бесстрашных джентльменов — меньше.

Одновременно уменьшилось также число настоящих английских пабов. Помимо пива, эля, чая британцы то и дело пьют капучино и латте в несусветных количествах, а двадцать лет назад и слов-то таких здесь не знали. Теперь же итальянские кофейные машины имеются в любом кафе и даже в самих пабах (вот уж невообразимое святотатство!). Причем отнюдь не только в столице, но везде, в том числе и у нас в Фолкстоне. Когда мы еще только переехали сюда из Лондона, в городе не было ни одного современного кафе. Потом появилось сразу несколько.

И в супермаркетах, и в заведениях общепита стало в несколько раз больше всякой иностранной еды. Суши, сашими на каждом углу.

Зато простоватая, но добротная, по-домашнему приготовленная, натуральная английская еда становится редкостью.

Лучший «фиш-энд-чипс» (рыба в легком кляре с жареной картошкой) во всем городе делают у нас эмигранты с Кипра… А ведь это, можно сказать, главное народное блюдо Англии, выручавшее британцев в тяжелую годину — во времена войн и послевоенной разрухи. Благодаря запеченной треске удалось избежать и массового голода, и цинги, и авитаминоза…

А лучший кофе (на мой лично вкус) делают в кафе «Ла Делиция». Название у него итальянское, но хозяин — алжирец, очень обаятельный и интеллигентный человек, я иногда перекидываюсь с ним парой арабских фраз. Типа: «Как дела?» Или: «Ну как вам события в Ливии?» Но он блестяще, на уровне родного, владеет также английским и французским, и мы тут же переходим на европейские наречия. И о чем же, как вы думаете, мы беседуем с ним через несколько лет знакомства и после литров выпитого в его заведении кофе? Ну, конечно же, о погоде, о чем же еще! Два англичанина, понимаешь…

Британцы моего поколения ворчат: им кажется, что страна отправляется к собакам. The country is going to the dogs — так буквально они чаще всего и говорят. Но двадцатилетние смотрят на «старье» с изумлением. Настоящим хитом в английском Интернете стала переписка между некоей миссис Бурн (весьма почтенного возраста) и двадцативосьмилетней невестой ее приемного сына. Фредди Бурн привез свою любимую в родовое гнездо на уик-энд, чтобы представить своей мачехе. Но встреча закончилась плачевно. После отъезда молодых миссис Бурн отправила своей потенциальной невестке по электронной почте послание, начинающееся словами: «Давно пора объяснить Вам, что такое хорошие манеры, поскольку Вы не имеете о них ни малейшего представления». И далее: «Оказавшись в гостях, нельзя объявлять громогласно, что Вы будете есть, а чего не будете… Недопустимо также валяться допоздна в кровати, находясь в доме, где все рано встают…» И так далее и тому подобное.