Андрей Остальский - Иностранец ее Величества

Если учесть, что Вторая мировая война стала как бы вторым таймом Первой, своего рода матчем-реваншем, то окажется, что сложные семейные отношения германского императора во многом определили историю XX века…

Конечно, и реакция Англии иногда была преувеличена, ведь паранойя заразна. Но вообще-то, станешь параноиком, когда такой вот насквозь милитаризированный дядька, с этакими невероятными усищами, постоянно позирует с жуткими саблями в руках и свирепо глядит в объектив. При этом он с утра до ночи бредит именем твоей страны. И дело не ограничивается воинственными лозунгами: идет тотальная милитаризация германской экономики, ставится задача создать самый мощный в мире военно-морской флот, открыто говорится, что он должен обязательно превзойти свой британский аналог. У такого флота могло быть только одно предназначение…

Вражда эта в сердце Вильгельма накалялась постепенно, по мере того, как выгорала любовь и оставалась одна ненависть. Еще в 1895 году кайзер, считавший себя кем-то вроде живописца, нарисовал картину, передающую совсем другое мироощущение. (Интересно, что он, как и Гитлер, полагал себя нереализованным художником, а со Сталиным его объединяло общее врожденное уродство — плохо действующая, короткая левая рука).

На той картине, подаренной близкому родственнику и другу (российскому самодержцу Николаю И) Вильгельм изобразил народы Европы на краю пропасти, прячущимися за спиной могучей и отважной Германии, которая указывает на Восток, откуда исходит «желтая опасность». Мужественный германец держит за руку робкую, напуганную девушку — Британию. Не бойся, мол, красавица, я тебя защищу! Николай ответил благодарственной телеграммой. Он назвал картину «charming» — очаровательной, милой. Вообще кузены общались по-английски: для них обоих это был фактически второй родной язык.

Но пару десятилетий спустя кайзер видел главную опасность для себя исходящей уже с Запада, а не Востока. А робкая девица Британия превратилась в его сознании в коварную и опасную интриганку. Заодно врагом стал и любезный друг Ники…

Гонка морских вооружений, развязанная кайзером, приближала войну.

Даже само немецкое общественное мнение не могло взять в толк, зачем вдруг понадобилось Германии создавать гигантский флот, да еще такой ценой — фактически это стало главным общенациональным проектом, в жертву которому приносилось все остальное.

Строительство флота разоряло страну, колонии тоже оказались убыточным предприятием и ложились тяжким бременем на национальную экономику. Но кайзер упорствовал, доказывая что-то самому себе и продолжая яростный заочный спор со своей теперь уже покойной матерью. Ведь она превозносила Англию как образец морской державы. Ну вот, он покажет, что и Германия может быть владычицей морей. А вот какое объяснение кайзер предложил правителям европейских стран.

«Все долгие годы моего правления мои коллеги, монархи Европы, не обращали внимания на то, что я хотел сказать. Но совсем скоро, когда у меня появится мощный военно-морской флот, им придется начать меня уважать», — объявил он. Слова глубоко закомплексованного человека…

При жизни бабушки (королевы Виктории, которой он побаивался) Вильгельм не очень-то позволял себе показывать зубы. Но не стало бабушки, умерла и мать, так и не приняв своего сына таким, каков он был.

Знаковым событием стал ранний разрыв императора с Бисмарком. Формально причиной увольнения «железного канцлера» были внутриполитические разногласия, но на самом деле кайзера не устраивали взгляды Бисмарка на международную ситуацию. Британию тот считал опасным конкурентом, но стремился по возможности не допускать военного противостояния с ней и уж точно не страдал ни англофобскими, ни англофильскими комплексами. Войны же с Россией Бисмарк призывал избегать изо всех сил. Не одобрял он и антисемитизма, считая его «вульгарным». Вне всякого сомнения, рационально мыслящий канцлер никогда не согласился бы разорять страну ради сомнительной гонки морских вооружений. Когда канцлера спросили, что он думает о борьбе за африканские колонии, Бисмарк сказал: «Моя карта Африки — в Европе. Вот Россия, а вот Франция. А мы посередине. Вот так выглядит моя карта Африки».

Вскоре от Бисмарка и, главное, от его политики, не осталось и следа. Германия отдавала все свои силы строительству самого могучего в мире военно-морского флота, готовясь к глобальному противостоянию с Британией. В 1909 году в злополучном интервью английской газете «Дейли телеграф» кайзер попытался успокоить британцев, но лишь еще более укрепил их в представлении о смертельной опасности, исходящей от Германии и лично от ее императора.