Ареф Минеев - Пять лет на острове Врангеля

Других признаков цынги у нас за все это время совершенно не было.

Четвертая зима прошла, в общем, благополучно. Никаких особенных происшествий у нас за время зимовки не случилось. Голода не было, хотя экономить во многом нам приходилось жестоко. Не было также, как уже сказано выше, и цынги. Промысел песца и белого медведя проходил нормально. Промышленники не были оторваны от своей основной работы — заготовки пушнины. Она была во-время сдана на склад в хорошем виде. Опять у нас в складе висело несколько сот хвостов, а на вешалах висели колеблемые ветром, желтевшие на солнце десятки медвежьих шкур.

Как мы и предполагали осенью, год в промысловом отношении был удачным. Несмотря на уменьшение охотничьих хозяйств, было выловлено 430 песцов. Собственно, выловлено было больше, но несколько некондиционных шкурок были оставлены у туземцев.

По медведю год был тише прошлого. В прошлом году было убито 128 взрослых медведей, в этом было добыто немногим больше полусотни. Заготавливались также моржевый клык и мамонтовая кость.

Четвертая зимовка была во всех отношениях удачной. Во всяком случае она не была хуже предыдущих.

Но вот зима прошла. Солнце уже высоко поднималось над горизонтом. Дни становились все длиннее и ярче. Весна вступала в свои права. С наступлением ее мы, как и каждый год до этого, были заняты обычными весенними работами: копали канавы в снегу вокруг дома, чистили склады от снега. В общем, жизнь протекала на зимовке так, как будто бы ничего особенного не случилось. Единственное, чем отличалась эта весна от прошедших весен, это то, что мы каждый день внимательно следили за тем, что творилось на материке.

Прежде всего нас крайне интересовало, какое судно к нам пошлют, когда пошлют, кто пойдет на остров и делается ли вообще что-либо для подготовки экспедиции. Но, к нашему сожалению, сообщений об этом не было. Говорили о чем угодно, но только не об острове. Почти каждый день из Хабаровска сообщали об организации какой-нибудь экспедиции. Говорили об экспедициях в Уэллен, на мыс Северный, на мыс Шелагский, на Колыму, даже в бухту Провидения, но об острове Врангеля — упорно молчали, как будто бы его вовсе не было на карте.

Это упорное молчание будило у некоторых зимовщиков сомнения в посылке судна в этом году. Мне приходилось уверять сомневающихся. На материке прекрасно знают, что мы сидим без топлива, без многого необходимого, что помощь, оказанная нам самолетом, была неполной. Нельзя допустить мысли о том, что нас на материке забыли.

Убеждая в этом своих товарищей, я все же в тайниках сознания иногда сомневался. Мелькала мысль, что к нам могут послать малопригодное судно, как это было в 1932 или в 1931 году, сочетав рейс на остров Врангеля с какой-нибудь посторонней задачей.

Но все это было гаданием на кофейной гуще, потому что мы ничего не знали.

Переходя от сомнений к надежде, мы ни на минуту не прерывали работ по подготовке к приходу судна. Как и в прошлом году, мы с Власовой решили заготовить для московского зоологического сада различных животных. В марте, когда проходил массовый убой весеннего медведя, мы заготавливали живых медвежат и заготовили их девять штук. Можно было бы заготовить больше, но мы устали, да и прихварывали понемножку. Так же, как и в прошлом году, мы имели песцов, полярных сов, леммингов.

Так же, как и в прошлом году — к приходу парохода «Совет» — мы тщательно упаковали наши коллекции и научные материалы.

Весна прошла, тундра совершенно освободилась от снега. Многие цветковые отцвели. В засушливых местах тундра уже успела выгореть. Лед на море все больше и больше раскисал, а о пароходе все еще сведений не было.

Как обычно, в середине июля лед от берега оторвало и угнало. Правда, он не ушел совсем, а стоял стеной на юге и на юго-западе и только с востока и юго-востока, куда хватал глаз, виднелась чистая вода. По всей видимости, ледовое состояние для навигации летом 1933 года было сравнительно благоприятным, а с востока прямо хорошее. «Судно к нам легко попадет, — думали мы, — даже если оно и не будет приспособлено для плаваний во льду».

Всем приезжавшим к нам эскимосам, особенно живущим по южному побережью, я давал указания тщательно следить за состоянием льда у берега и в море. Для этого я выдал им тетради, чтобы они по установленной мною форме записывали свои наблюдения. Понукать их в этом отношении нечего было, все они ждали судна с крайним нетерпением и прекрасно понимали, что успех рейса на остров зависит от состояния льда и точных сведений о нем.