Владимир Динец: Тропою дикого осла

23.09. 24$+10Y. Чехи ловят «Радио Москвы», но там только хорошие новости, а по «Голосу Китая» — только плохие. «BBC World News» здесь ловятся в гонконгском варианте и целиком посвящены китайским делам.

Пещеры Юнган близ Датуна не так интересны, как в Дуньхуане, но у одной из них обвалилась передняя стенка, так что можно снять сидящего внутри Будду и вообще интерьер. И пейзажи в Шаньси красивые. От вылазок в Тайюань, на гору Уутайшань и в центральную часть Внутренней Монголии приходится отказаться: домой бы доехать!

Возвращаюсь с чехами в Пекин, посмотрев по дороге оленей Давида в парке Летнего дворца и одноцветных дроздов — в парке Восточных гробниц. Больше в обоих местах смотреть особенно не на что. Симпатичный город Пекин, хоть и большой: движение вялое, народ спокойный, много всего вкусного. За вечер успел сходить в древнюю обсерваторию и на рыбный рынок, а потом уехать последним поездом в Шанхайгуань, провинция Хэбэй. Ну и давка! Поймал за руку карманника — четвертого за три месяца. Здесь даже пистолеты у ментов пристегнуты к кобуре цепочкой.

24.09. 20$+25Y. Прохожу четыре километра по Великой Стене до «Львиной головы» — ее восточного портала на берегу Желтого моря. Строительство Стены (и Великого Канала) начал Чин Шихуан — тот самый, который захоронен с «терракотовой армией».

Стена не смогла, однако, остановить ни тоба, ни хунну, ни чжурджэней, ни монголов, ни маньчжур. Как сказал Чингисхан, «сила стены в мужестве тех, кто ее защищает». Сей дикий проект был превзойден лишь однажды — при строительстве системы проволочных заграждений вдоль границы СССР. Впрочем, это очень удобная горная дорога, с которой так хорошо наблюдать за местной фауной. Вдоль берега сплошным потоком летят тундровые кулики. Где-то сейчас уже пошла по рекам шуга, мокрый снег ложится на побуревшую голубику, а с прибрежных сопок видно в океане белую полоску приближающихся льдов. А здесь еще вода в заливе теплая.

Не устаю тащиться от местных ментов. Все наши анекдоты, все шутки Гоголя, Щедрина и Чехова на полицейскую тему — словно про них. Впрочем, отсутствие юмора у официальных лиц — китайская традиция со времен Чин Шихуана. Еще тогда все окрестные народы официально считались вассалами Китая. Если, например, приезжал в гости хан, император кланялся ему в ноги, дрожа от страха, а в отчетах это фиксировалось как визит вассала к сеньору для уплаты дани. Сейчас Китай провозгласил своей собственностью все острова Южно-Китайского моря, хотя на одном из них стоит входной маяк порта Манила. И даже скромная железнодорожная служащая готова умереть на посту, но не выпустить с перрона человека, приехавшего без билета, хотя понятно, что жить на станции он не останется, да и забор кончается метрах в ста. У народа, однако, с юмором все в порядке.

Но хватит о Китае. Впереди Маньчжурия, провинция Ляонин и ее столица — город Шэньян, он же Мукден, некогда столица Третьей империи маньчжур. Возник он в XI веке, еще во времена Второй («Золотой» империи), когда маньчжуры назывались чжурджэнями.

После разгрома Золотой империи Чингисханом чжурджэни частично рассеялись в окрестной тайге (их потомки — удэ Приморья), частично попали под китайское культурное влияние. Только в XVI веке они вновь создали сильное государство со столицей в Мукдене. Император Нурачи построил здесь роскошный дворец, который я имел удовольствие посетить, а его сын Шуньжи в 1644 году преодолел Стену и взял Пекин. К концу века они захватили весь Китай и без боя подчинили Тибет. Но к моменту падения маньчжурской династии в Пекине в 1911 г нация была уже сильно ассимилирована китайцами, а Мукден превратился в небольшой городок, поставлявший на юг женшень, панты и меха. В ХХ веке он доставался то России, то Японии, а после войны вдруг стал важным промышленным центром — сейчас уже 7 миллионов человек. Это единственный, кроме Нанкина, город в стране, где английские вывески бывают без ошибок.

Дворец Нурачи заметно отличается от китайских, а в музее собрана огромная коллекция оружия, доспехов, скульптуры и т. д. Все это очень интересно, ведь из всех тунгусо-маньчжурских народов только маньчжуры создали государство и письменность. Особенно хороши каменные медведи времен Первой империи — Бохай.

(Медведь — тотемное животное всех тунгусо-маньчжурских народов, а также воспринявших их влияние нивхов и айнов).

25.09. 140Y. Пришлось разменять все доллары на юани и сразу же много потратить.

За Шеньяном — места дикие, банков нет, а деньги нужны. Прошли те времена, когда меня возили и кормили, а я расплачивался лучезарной улыбкой, сердечным «ще-ще»