Алексей Стражевский: От Белого моря до Черного

Тихими рукавами, старыми протоками и заводями подходим к речной пристани Северодвинска, так и не увидев моря, хотя здесь-то оно совсем близко.

Северодвинск — город молодой. Своей планировкой и застройкой он похож на десятки и сотни городов и поселков, возникавших вокруг промышленных очагов. Улицы широкие, однако их проезжая часть узковата, что стало особенно ощутимо с развитием в городе автобусного движения. В центральной части широкие газоны вдоль тротуаров, молодые посадки деревьев, многоэтажные дома… В основном город застроен двухэтажными деревянными домами. На одной из улиц внимание привлекает большое здание с высокими окнами — это лучший в Архангельской области спортивный зал.

Что же, город неплохой, просторный, чистый, со всеми бытовыми удобствами. И тем не менее при знакомстве с ним испытываешь чувство неудовлетворенности. Что-то здесь не так, чего-то не хватает… Это смутное впечатление вскоре проясняется: город не имеет своего лица! Он как две капли воды похож на любой другой, строившийся примерно в то же время. Такие же дома, такие же улицы можно увидеть в любой другой части страны от Амура до Днепра и от Невы до нижней Волги. Впечатление однообразия не скрашивают, а наоборот, только обостряют нелепые украшательские набалдашники, увенчивающие многие здания. И все дома окрашены в светлые «оптимистические» тона.

Многовековым опыт подсказал людям, что на юге, где жарки лучи солнца и редки дожди, дома надо белить, а на севере их следует отделывать материалами, устойчивыми против сырости и не меняющими свой цвет после первого дождя. Но вот кто то — теперь, пожалуй, уже забыто, кто именно — испугался, как бы скромные тона не понизили оптимизм советских людей. И стоят на фоне северного неба, неяркого даже в солнечный день, неестественно яркие белые, желтые и розовые дома, покрытые пятнами грязных потеков…

А моря пока я так и не видел. Чтобы к нему попасть, надо, оказывается, ехать на пляж. Между тем на севере начали скопляться облака. Они уже сгущаются, наползают на город. Солнце еще временами проглядывает, но обещает вскоре окончательно скрыться, и с моря — теперь уже ясно, где оно — наползает бородатая хмарь. Объясняю задачу молодому чернявому водителю такси, он косится с некоторым недоумением, но едет. Мы выезжаем за город. И вот он, наконец, выпуклый морской горизонт, всегда почему-то наполняющий душу человеческую успокоением, и силуэты рыболовных судов на нем.

На широченном очень отлогом пляже чистейший белый песок, смятый прибоем в жесткие сырые волнишки. Берег, насколько видит глаз, почти совершенно плоский, лишь на расстоянии нескольких десятков метров от воды тянется невысокая песчаная дюна с корявыми сосенками. Над западной частью горизонта сквозь неплотное покрывало облаков пробиваются солнечные лучи, и море под ними действительно белое; говорят, что в хорошую погоду оно все выглядит таким. Но сейчас в восточной части оно помрачнело, стало иссиня-черным, тучи свисают над ним рваными клочьями, ветер гонит волну — правда, мелкую, ибо и море у берега мелкое.

Погода не благоприятствует, но как можно, побывав, может быть, единственный раз за всю жизнь на Белом море, не искупаться в нем! Долго бегу по щиколотку в воде. Дождь накрапывал еще когда я раздевался, а теперь он разошелся всерьез. Слышатся раскаты грома, и молния жалит взбунтовавшуюся поверхность моря где-то не так уж далеко. Отчаявшись добраться за сегодняшний день до глубины выше колена, я ложусь плашмя в плещущиеся волны. Вода теплая, приятная, а волны слабенькие, не то что мощный черноморский прибой. Соленость воды даже у берега, недалеко от впадения большой реки, на вкус довольно высокая, во всяком случае выше, чем в Черном море.

Произведя эти важные наблюдения, я поспешил обратно, оглядываясь на вспышки молний с далеко не научным интересом. Подбираю с пляжа одежду и ботинки, влезаю в машину, и шофер немедленно трогает. Он поступает весьма разумно, ибо теперь минута промедления может дорого обойтись. Дождь превратился в сильнейший ливень, за которым ничего не видно, как в тумане. На низком, плоском, почти без уклона побережье вода стекает так медленно, что кажется, будто она вовсе не движется, покрывая равномерным слоем всю поверхность и накапливаясь в малейших ее вогнутостях. Дорога исчезла под водной пеленой, лишь едва заметно торчащие из воды бугорки по бокам разъезженной колеи указывают путь.