Альберто Васкес-Фигероа - Бора-Бора

— Не имею ни малейшего представления, — последовал честный ответ. — Кто-нибудь сталкивался лицом к лицу с этими убийцами?

— Я!

Все повернули головы в сторону Тапу Тетуануи. Было очевидно, что большинство взрослых почувствовали себя оскорбленными тем, что какой-то юнец осмелился вмешаться в ход их совещания. Хиро Таваеарии строго посмотрел на Тапу.

— Помолчи, имей уважение к старшим! — с несвойственной ему жесткостью приказал старик.

— Но ведь это правда… Я…

— Замолчи!

Громовой голос и слава Роонуи-Роонуи были способны внушить страх и не таким смельчакам, поэтому ныряльщик Ветеа Пито сильно ткнул Тапу локтем в бок, заставив его закрыть рот.

— Прикуси язык, иначе этот зверь прикончит тебя, — посоветовал он. — Видишь, он зол как тысяча чертей.

От охватившего его чувства бессилия у юноши едва не полились слезы, однако нечеловеческим усилием он взял себя в руки, развернулся и потащил за собой упирающегося друга к дымящимся каркасам пирог.

— Идем со мной! — попросил он. — По дороге я кое-что расскажу тебе.

Когда Тапу закончил свой рассказ, Ветеа Пито пристально посмотрел ему в глаза и, не веря услышанному, спросил:

— Неужели ты говоришь правду?

— Правду?! — воскликнул Тапу. — Я ему чуть не размозжил голову! Это был огромный человек, весь покрытый татуировкой.

— Татуировкой? — переспросил Пито. — И что это за татуировка?

— Страшная! Такой я раньше не видел. И череп у него бритый, за исключением двух торчащих сзади хвостиков, похожих на культи. Я в овраге его оставил.

— Он что, не убрался с другими?

— Это невозможно! Он без сознания.

— Что же он делал так далеко от селения?

— Возможно, это был разведчик, — предположил Тапу.

— В этом случае у него где-то должна быть спрятана пирога, — заметил его друг. — Наверное, он уже скрылся на ней.

— Когда? В течение дня ни одна пирога не пересекла лагуну, и ты это знаешь. Наблюдатели никого не заметили. А потом, каким бы сильным он ни был, но со сломанной ногой ему понадобится немало времени, чтобы выбраться из оврага. Он еще на острове! — добавил Тапу. — Клянусь головой!

Задорная искорка промелькнула в темных глаза Ветеа Пито.

— Было бы здорово, если бы нам удалось захватить его, — заметил он. — Живой враг, который мог бы рассказать, откуда прибыл…

— А мы бы превратились в героев…

— Как только рассветет, пойдем за ним.

— А если он ночью удерет?

Ныряльщик Ветеа какое-то время поразмышлял над подобной возможностью и наконец, кажется, нашел решение.

— На другой стороне острова остались маленькие пироги. На них мы можем попеременно нести дежурство, — сказал он. — Если попытается удрать, мы его перехватим, а если нет, то с первыми лучами солнца пойдем к оврагу.

— Только вдвоем?

— Разделенная слава — не слава, — возразил, улыбаясь, Ветеа.

— Однако неразделенное поражение является еще большим поражением, — не унимался Тапу. — Главное схватить его. Расскажем об этом Чиме?..

Гигант из Фарепити от всего сердца поблагодарил за предоставленную ему возможность участвовать в таком захватывающем мероприятии и взялся отыскать пирогу, на которой они бы смогли закрыть пролив Теаватуи.

Остальная часть острова была полностью окружена барьерным рифом, через который человеку со сломанной ногой было абсолютно невозможно перетащить пирогу. А если бы и удалось, то крутые волны, накатывающие из открытого океана, разбили бы ее в щепки.

Для того, кто не родился на острове и не был знаком с узенькими проходами, через которые могло бы пройти лишь маленькое каноэ — и то днем, — из Бо-ра-Бора был только один выход, и молодые люди готовы были решительно защищать его даже ценою своих собственных жизней.

Тапу Тетуануи и Ветеа Пито прихватили оружие, запаслись водой и провиантом, и, когда наступила глубокая ночь, Чиме подобрал их на мысу Пунта Патиуа, чтобы, не торопясь, преодолеть два километра, отделяющих их от прохода.

То была длинная и темная ночь, которая должна была запомниться юношам навсегда. Мощные волны раз за разом отбрасывали лодчонку обратно в лагуну, однако сидящие в ней друзья выгребали снова и снова, стараясь удержать каноэ посредине канала шириной около двухсот метров таким образом, чтобы даже ловкий пловец не смог преодолеть его незамеченным.

Тапу Тетуануи и его друзья уже более тридцати часов не смыкали глаз, однако были начеку, соблюдая полную тишину, в любой момент готовые с яростью наброситься на бестию, как только он покажется.