Галина Щапова: От океана до океана

Стоял жаркий февральский день мексиканского лета.

Мы с Людмилой вот уже полчаса бродим в купальниках и спасательных жилетах по берегу Карибского моря, вглядываясь в серовато-синюю даль. Неподалёку в тени раскинутого навеса вместе с нами ожидает катер высокий худой мексиканец.

Низко над водой, иногда задевая грудью или концом крыла мутную поверхность, летают бакланы и чайки, пытаясь найти пропитание в морской пучине.

А это что за громадная птица выхватила из воды рыбину? Ба! Да это пеликан! Такой огромный и тяжёлый, а как легко у него это получилось.

Погода портилась. Восточный ветер раскачивал гладь моря, и пенистые гребни волн становились всё выше, они шли одна за другой, обрушиваясь на прибрежный песок, подкатывались к нашим ногам и с шипеньем возвращались назад.

Но вот вместо ожидаемого катера к берегу примчался скутер. Ловкий мексиканец, спрыгнув в воду, с трудом удерживает его на плаву. Худой подбежал на помощь, позвал нас. Но волны такие, что им с трудом удаётся удерживать скутер в устойчивом положении. Наконец, мы с Людмилой уселись. Но надо сесть ещё и мексиканцу-водителю. Удивляюсь, как он это сделал, не зря я назвала его ловким.

И вот мы втроём, усевшись верхом и ухватившись, мёртвой хваткой друг за друга, на большой скорости мчимся далеко в море, где нас ждёт катер.

Но что происходит вокруг! Я ничего не вижу – волны разыгравшегося шторма заливают нас с головы до ног. Мексиканец ведёт скутер то вдоль, то поперёк волн, не давая им перевернуть легкое судёнышко.

– Боже мой, – кричит Людмила, – если бы я знала, что так начнётся наш полёт, ни за что не согласилась бы на это приключение!

Наконец мы на катере. Он большой, устойчивый, на нём спокойно. На корме на открытой площадке стоят двухместные качели, за которыми тянется разноцветный парашют, наполняемый встречным ветром.

Мы с подругой садимся на качели, помощник капитана снимает удерживающие крючки.

– А страховочных ремней у вас разве нет? – спрашиваю его.

– Зачем? – по-русски отвечает помощник, – держитесь за поручни, если боитесь.

Он подошёл к лебёдке и принялся разматывать верёвку, соединяющую качели с катером, уходящим дальше в море.

Парашют всё больше наполняется воздухом и плавно поднимает нас всё выше и выше. Мы поднялись метров на 150. Над нами ясное, чистое нежно-голубое небо. Редкие белые облака, освещённые солнцем, лениво плывут в прозрачной вышине.

От такой высоты слегка кружится голова, сладко и волнующе щекочет в груди и хочется лететь ещё и ещё выше. Такая лёгкость и красота, просто глаз не насытится.

Я оборачиваюсь назад – берега почти не видно, а впереди до самого горизонта тёмно-синее море. Даже катер пропал из поля зрения. Мы совершенно одни в воздушном пространстве.

Ветер играючи раскачивает качели и хочется продлить эти минуты восторга и ликования.

Мы уже забыли, что нам пришлось недавно пережить, и радовались настоящему. Но быстро летит время! Полёт заканчивается. Качели стали снижаться, и уже виден помощник капитана, наматывающий верёвку на вал лебёдки.

– А верёвочка-то тоньше моего пальца, – решила я пошутить над своей спутницей, – посмотри, она ещё и размахрилась в нескольких местах. Что будем делать, если нас не сумеют посадить на платформу, и мы упадём в воду?

Людмила посмотрела на меня с укоризной:

– Галя, прекрати эти разговоры! Не омрачай радужного настроения.

«Приземлились» мы чётко на площадку, с которой взлетали. Только сошли с качелей, как наше место заняла другая пара. А нас ожидал знакомый скутер.

Море за время нашего полёта поутихло, и мы благополучно добрались до берега.

«Боже мой, – думала я, стоя у самой воды и глядя на парашют, уносящий вдалеке кого-то высоко под облака – как хорошо! Я так люблю море. Если бы могла жить у моря – это для меня было бы счастьем».

На полуострове Юкотан, недалеко от города Мерида есть священный колодец. На дне его необычайно красивое карстовое озеро Сенот Ик Киль, наполненное изумрудно-зелёной водой. Глубина колодца головокружительна – метров 100, а диаметр на поверхности земли метров 20. Если заглянуть в колодец, то можно увидеть, как где-то там глубоко-глубоко в озере плавают едва различимые люди. Озеро под землёй намного шире земного отверстия колодца, и деревья через почву свешивают корни, провисающие до самой воды словно канаты, создавая театрально природные декорации.