Бенгт Даниельссон - Позабытые острова

Неугомонный Крук не оставлял своих намерений осчастливить миссиями Маркизские острова, но трудности были велики и многочисленны, так что ему удалось попасть туда только в 1825 году. На сей раз Крук захватил с собой двоих пасторов таитян, которых и оставил на островах. Другие протестантские миссионерские общества решили испытать тот же метод и разослали по островам священников гавайцев. Надеялись, что местным уроженцам, лучше знающим язык и нравы населения, легче будет добиться успеха. Получилось наоборот. К белым маркизцы по известным нам причинам относились с опаской. Иное дело свой брат полинезиец, который пошел на службу к чужакам, покорился им. Маркизцы относились к таким людям презрительно. И еще одно осложнение: пасторы полинезийцы, вступая в брак с местными женщинами, оказывались замешанными в родовых усобицах и теряли всякую самостоятельность. Мало-помалу большинство из них изменило христианской вере.

Пробовали посылать женатых миссионеров — американцев, надеясь, видимо, что белые женщины благотворно подействуют на нечестивцев. Очень скоро оказалось, однако, что Маркизские острова — неподходящее место для «цивилизованных» женщин. Вопреки всем ожиданиям островитяне относились к женам миссионеров без всякого почтения; один из пасторов пишет, что «даже самые черные чернила недостаточно черны для того, чтобы описать поведение маркизцев». Он же извиняется, что лишь приблизительно может передать оскорбительные выражения островитян — в английском языке нет слов, которые позволили бы их воспроизвести.

Появились и католические миссионеры, они очень энергично взялись за дело. Но уже через несколько лет островитяне сожгли их дома, и в дальнейшем миссионеры жили скорее на положении узников [22] Враждебное отношение островитян к миссионерам объяснялось не только естественным недоверием ко всем европейцам, которые до сих пор приносили жителям только зло: сами миссионеры к этому времени уже успели показать себя, натравливая одни племена маркизцев на другие, грубо нарушая местные обычаи и пр. (см. L. Rollin, Les îles Marquises, стр. 238–240). — Прим. ред. .

Двести пятьдесят лет спустя после открытия архипелага маркизцы, несмотря на полувековые усилия множества миссионеров, все еще относились совершенно равнодушно к христианству. Ни один островитянин не был обращен в «истинную веру». Ничего удивительного: корабли приносили им только болезни, лишения, смерть, и виновниками всех своих бед островитяне считали европейцев. Для маркизцев было все одно — что матрос, что миссионер; они считали и тех и других одинаково виновными.

И маркизцы, наверное, по сей день оставались бы язычниками, если бы не французская оккупация 1842 года. Подобно другим великим державам, Франция в ту пору расширяла свою сеть военно-морских баз. С экономической точки зрения Маркизские острова не представляли собой никакой ценности. Здесь не было ни металлов, ни других природных богатств, плодородной земли — крайне мало. Но для базы они вполне подходили.

Почему французам понадобилась база именно здесь, они вряд ли могли бы и сами объяснить; разве потому, что другие великие державы тоже создавали базы в Тихом океане. Зато как только был создан опорный пункт на Маркизских островах, возникла, естественно, потребность во вспомогательной базе: ведь до метрополии было очень далеко. Последовала оккупация островов Общества, которые тоже больше ни на что не годились. Затем наступила очередь островов Футуна и Валлис, а потом и Новой Каледонии. И в конечном итоге возникла цепь баз, которые взаимно поддерживали друг друга. Смысл всего этого предприятия оставался неясным. Но ведь в ту пору дальше следующего архипелага не видели, а при таком кругозоре все выглядело очень логичным и даже необходимым.

Впрочем, французский адмирал Дюпти-Туар, командующий эскадрой, которая оккупировала Маркизские острова, не сомневался в важности затеи и действовал со всем тщанием. Апрельским утром он приплыл в Ваитаху во главе девяти боевых и четырех вспомогательных судов — итого двести шестьдесят пушек и три тысячи человек. Он не случайно пришел сюда: несколькими годами раньше ему довелось высадить здесь на берег двух французских миссионеров, и теперь Дюпти-Туар рассчитывал на их помощь.

Адмирал прибыл как нельзя более кстати: незадолго перед тем местный вождь Иотете украл шлюпку с американского китобойца и теперь опасался возмездия. Миссионерам не стоило никакого труда уговорить его подняться на борт и приветствовать французского адмирала. Иотете встретили пушечным салютом, подарками, в его честь устроили фейерверк. Сразу видно: эти европейцы могущественнее каких-то жалких китобоев! И вождь на все их предложения говорил только «да».