Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

Баргоут — утолщенная часть наружной обшивки корабля, создаваемая у его ватер-линии для предохранения обшивки от быстрого изнашивания; вант-путинсы — железные связи юнферов с бортом судна, состоящие из звена и двух петель; ванты — толстые веревки, которые поддерживают мачты и стеньги с боков и сзади; бимсы — поперечные связи, соединяющие правые и левые стороны шпангоутов. На деревянных судах бимсы прикрепляются к шпангоутам с помощью книц, особой формы креплений, у которых одна сторона прикрепляется к шпангоутам, а другая — к бимсам; степсель — деревянные или железные гнезда, куда погружаются мачты, опускаемые до основания судна.

Лесовский Степан Степанович — с 1863 г. контр- и вице-адмирал. В 1853 г. был назначен для подкрепления японской эскадры Е. В. Путятина и командовал фрегатом «Диана», который в 1854 г. погиб в Симоде во время сильного землетрясения. Под руководством Лесовского в Симоде из остатков «Дианы» была построена шхуна «Хеда», на которой часть экипажа «Дианы» была отправлена в устье Амура. Когда был эвакуирован Петропавловск и ряд судов с командами собрались на Амуре, Лесовский был назначен начальником сводного экипажа и батарей, сооружавшихся спешно на берегах Татарского пролива к северу от Кизи и в устье Амура. В 1857 г. через Сибирь вернулся в Петербург.

Дефиле — узкий проход в горах или речной долине.

Волконский Михаил Сергеевич — чиновник для особых поручений при Муравьеве. Стоял во главе переселения на Амур первой партии крестьян из Забайкальской области, которая весной 1855 г. в составе 51 семьи (всего 480 человек) была расселена в нижнем течении Амура, между Мариинским и устьем Амгуни.

Истинный смысл назначения на пост начальника штаба при главнокомандующем был вполне понятен Невельскому. Какой смысл придавался этому назначению самим Муравьевым, видно из его собственных слов в письме к прикомандированному к нему для особых поручений майору М. С. Корсакову: «…для успокоения Невельского я полагаю назначить его исполняющим должность начальника штаба; таким образом, Невельской с громким названием не будет никому мешать и докончит свое там поприще почетно».

Имеется в виду сосуществование двух независимых систем управления во главе с гражданским и военным губернатором каждая.

Эти слова оказались поистине пророческими. Инициативная роль Г. И. Невельского, в бескровном присоединении Приамурья была забыта еще при его жизни или, правильнее сказать, о ней постарались забыть. Об этом старались не вспоминать и после его смерти, чему в большей степени способствовали и панегиристы Муравьева, вроде И. П. Барсукова или Е. В. Ефимова. Поворотным моментом в оценке деятельности Г. И. Невельского на Дальнем Востоке можно считать 1913–1914 гг. когда была опубликована работа А. Сиденснера, написанная по случаю столетия со дня рождения Невельского, а также статьи М. Жданко, В. Никольского и других. Только тогда было впервые заявлено во всеуслышание, что в отношении его была допущена жестокая несправедливость современниками, вследствие чего он и его заслуги были лишены правильной оценки и более молодых поколений (комментарий изд. 1947 г).

Г. И. Невельской оказался совершенно прав, указывая В. С. Завойко на бессмысленность затопления «Паллады», которой ничто не угрожало в Императорской Гавани до вскрытия залива ото льда; ведь только после этого туда мог проникнуть неприятель. Между тем «Паллада» была взорвана Разградским 17 января 1856 г., мир был подписан в Париже 30 марта, в половине мая извещение о заключении мира уже достигло Амура, а первый английский фрегат «Пике» зашел в гавань только 21 мая, причем не исключена возможность, что он там в запутанности заливов и бухт не обнаружил бы «Палла- ды». Когда же «Пике» через несколько дней пришел в Де-Кастри, там он уже узнал о заключении мира. Позднее в Петербурге, когда Невельского несправедливо обвиняли в гибели «Паллады», от отвечал, что им были предприняты все зависевшие от него меры (а он тогда уже был частным лицом на Дальнем Востоке), чтобы спасти «Палладу», но с его мнением, как всегда, не посчитались. И эта была правда (комментарий изд. 1947 г.)

Так как в Николаевске в первые годы его существования не было гавани для зимней стоянки судов, а весной возникала опасность, что они будут раздавлены льдами, суда отводились в расположенную под левым берегом Амура в 60 км выше Николаевска проток Пальво. Суда зимовали в устье протоки, между островами.