Александр Юрченко - Крепости и замки Сирии эпохи крестовых походов

Арабские летописцы сообщали об одном случае, который мог повлиять на дальнейший ход событий. Однажды во время переговоров муэдзин, как обычно, созывал верующих на молитву. Султан из любезности к своему будущему союзнику хотел прервать муэдзина, однако Фридрих воспрепятствовал этому. Такая терпимость к исламу настроила крестоносцев против императора.

Нужно отметить, что договор Фридриха о возвращении Иерусалима не был оптимальным решением, так как город, как островок в море, оставался в центре вражеской территории. Крестоносцы торжествовали недолго. В 1244 г. султан Эюд из Хорезма призвал конницу туркмен и те выбили христиан из Иерусалима. Через несколько дней после этого армия крестоносцев была разбита в сражении при Газе и прекратила существование.

Его в 1248 г. возглавил французский король Людовик IX Святой. Король собрал 15-тысячное войско, в состав которого входило 3000 рыцарей и 5000 арбалетчиков. В 1249 г. армия на 36 судах переправилась на Кипр, где переждала зиму.

Подойдя к Египту, Людовик захватил Дамьетту, но тут «как всегда вовремя» вмешался Нил; река разлилась, и на полгода заперла армию в городе. Началось разложение боевого духа: вино, женщины, и прочие удовольствия. Когда Людовик повёл войска дальше, армия уже не представляла грозной силы и понесла урон в небольшом сражении под Эль-Мануром по дороге в Каир. Вместо того, чтобы отступить к Дамьетте, Людовик дал приказ осадить город. То, что не сделал противник, довершили тяжёлый климат, отсутствие продовольствия и антисанитария. Начались голод и болезни. К тому же король, ослабленный дизентерией, попал в плен. Через год он был выкуплен за большие деньги, и, не снискав лавров победителя, а скорее с позором, отплыл во Францию.

Восьмой поход крестоносцев изначально был только французским, его снова организовал Людовик IX. Это была последняя попытка европейцев вторгнуться в арабские земли. От других походов он отличался тем, что знать уже не хотела продавать своё имущество, чтобы отправиться в далёкие пустыни. Впервые руководству похода пришлось выложить свои деньги на организацию мероприятия и на оплату жалованья рыцарям.

Людовик дал клятву, что поедет в Святую Землю, но, по прошествии нескольких дней, на военном совете было решено плыть в Африку, в далёкий Тунис. Летом 1270 г. Людовик вместе с тремя сыновьями и армией отправился в далёкое плаванье. Крестоносцы высадились в гавани древнего Карфагена и приступили к осаде столицы, также носящей название Тунис. Во время осады рыцари много претерпели от голода и болезней; умер король Людовик и его младший сын.

В это время на выручку подоспело большое войско короля Сицилии Карла I Анжуйского. Король Туниса согласился платить Карлу I большую дань и разрешил христианским священникам проповедовать среди местного населения. На обратном пути разыгралась буря, которая унесла жизни 4-х тысяч воинов.

Тем временем крестоносцы в Сирии и Палестине доживали свои последние дни. В 1271 г. преемник Бейбарса султан Калаун возобновил военные действия и вскоре изгнал последнего захватчика с арабской земли.

Благая цель освободить христианские святыни в Святой Земле благодаря алчности руководителей I крестового похода была подменена корыстными действиями последних во имя личного обогащения. Этим принципом руководствовались и лидеры последующих походов крестоносцев. Захватив лучшие земли Сирии и Палестины, европейские рыцари, упиваясь своей властью, ввели для местных крестьян непомерные налоги. Поэтому, когда арабские вожди активизировали усилия в противостоянии крестоносцам, местные крестьяне оказывали поддержку полководцам-освободителям. Изначально затея крестоносцев была обречена на неудачу.

Так почему же после сокрушительного поражения от арабов в битве при Хиттине небольшие силы европейских рыцарей ещё около ста лет оставались на Ближнем Востоке? Несомненно, благодаря таким мощным фортификационным сооружениям, как крепости в Триполи и Тортозе, таким грозным неприступным замкам как Крак де Шевалье и Маркаб.

Объективно говоря, оборонительные сооружения сыграли в военном противостоянии Востока и Запада решающую роль. Арабские крепости Алеппо и Дамаска так и не были взяты европейскими рыцарями, что позволило, в конце концов, организовать мощное противостояние экспансии крестоносцев. В свою очередь, оборонительные сооружения европейских рыцарей были последним словом фортификационного искусства. Они могли бы ещё дольше продлить агонию государств-крестоносцев на ближневосточной земле, если бы пополнялись новыми силами. К концу XIII века численность обороняющихся рыцарей стала такой незначительной, что им было уже невозможно обеспечить действенную оборону своих крепостей.