Камил Гижицкий - Письма с Соломоновых островов

Высказав все это, я учтиво поклонилась, тщательно завернулась в халат и пошла по тропинке. Но стоило мне пройти мимо остолбеневшей миссионерки, как она внезапно сорвала с меня халат, бросила его на землю и хотела растоптать. Однако ей не пришлось исполнить свое намерение, так как и меня обуял гнев. Я метнулась словно раненая рысь, схватила святошу за руку, затем повернулась к ней спиной и красивым классическим броском через плечо повалила на песок. Признаться, мне очень хотелось окунуть ее в заливчик, чтобы она хоть раз в году смыла грязь со своего жирного, дурно пахнущего тела; надеюсь, впрочем, что это сделает за меня кто-либо другой. Я уже было собралась уходить, но, увидев, как эта обиженная природой женщина беспомощно барахтается на песке, неловко перебирая толстыми ногами, пожалела ее и помогла подняться. Я изрядно намучилась — в ней было, пожалуй, сто пятьдесят килограммов живого веса, но теперь она, по крайней мере, покорно подчинялась моим усилиям. Когда наконец я подняла миссионерку на ноги, она взглянула на меня, словно побитая собака, и, ковыляя, молча побрела в селение.

После завтрака папа и Анджей заставили меня привести в порядок нашу хронику и разобрать записи, которые они вели во время последней поездки. С хроникой я справилась быстро, но когда принялась разбирать записи папы, то нашла в них такие любопытные предания и легенды, что забыла обо всем на свете. От этого увлекательного чтения меня оторвали чьи-то чужие голоса. Я посмотрела в сторону непрошеных гостей. У самого столика (заваленного сейчас грудой карточек), который мы поставили под крышей беседки перед домиком, стояла молодая, высокая и очень красивая белая женщина, а рядом с ней худой, хилый мужчина. Мое внимание привлекло странное, старомодное длиною до пят платье женщины, плотно застегнутое под шеей, тогда как белый полотняный костюм мужчины имел такой вид, словно его только что купили в самом современном салоне мужских мод. Позади гостей толпились хихикавшие втихомолку местные девушки, среди которых я увидела Даниху и Упвехо.

Гости представились. Это были мисс Элен Моррис, врач, и мистер Изав Перкинс, администратор миссии, принадлежащей к «Конгрегации братьев» (как говорят, одной из самых фанатичных религиозных сект в Англии). Затем они уселись на складных стульях, которые Даниху вынесла из домика, и мистер Перкинс в замысловатых и витиеватых выражениях сообщил нам о цели визита. Так, мисс Моррис и он сам были делегированы миссией, чтобы извиниться перед нами за поведение миссис Изабелл Хоу, которая вследствие переутомления и слишком долгого пребывания в тропиках начала проявлять признаки болезненной одержимости в вопросе о наготе и читать вызывающие нравоучения совершенно незнакомым ей людям. Поскольку ее психическое состояние тревожит персонал миссии и может нанести непоправимый ущерб «Конгрегации братьев», миссис Хоу при первой же возможности будет отправлена в Европу на заслуженный отдых и лечение. Сегодня утром, продолжал мистер Перкинс, миссис Хоу тайком сбежала из-под опеки наблюдающей за ней миссис Джексон и через некоторое время вернулась совершенно надломленная. Когда ей дали успокаивающие средства, больная расплакалась и рассказала о своей утренней прогулке, ничего не утаив. Больше всего ее растрогал поступок белой девушки, которая, вместо того чтобы оставить ее, совершенно беспомощную, на песке, помогла встать и поддерживала, когда она оказалась в состоянии делать первые, еще неуверенные шаги.

В течение всей этой речи я чувствовала направленные на меня взгляды обоих миссионеров. Желая скрыть охватывавшее меня смущение, я побежала в хижину и привела на веранду обоих мужчин. Папа, увидев миссионеров, стал сперва злобно коситься на них, но вскоре поддался обаянию мисс Моррис, которая кроме медицины прекрасно ориентировалась в вопросах этнографии народов, обитающих в Океании. Я заметила, однако, что Анджей произвел большое впечатление на молодую женщину. Она краснела как мак, когда он обращался к ней, и стыдливо прикрывала свои чудесные васильковые глаза густыми и длинными темными ресницами. А этот негодяй с явным удовольствием бросал на нее взгляды… все настойчивее, все смелее. Не пресловутая ли это любовь с первого взгляда?

Гости пробыли у нас больше часа. Я пригласила мисс Моррис в свою комнатушку и показала ей наряд из раковин, а также большую жемчужину, которую подарила мне девушка с острова Руа Сура. Элен была очарована красотой и выделкой отдельных деталей наряда, примеряла наплечники, ожерелья, чепчики и серьги с такой неподдельно детской радостью, что я невольна дивилась, как эта брызжущая жизнью и темпераментом женщина оказалась в рядах фанатической пуританской конгрегации. На прощание я договорилась пойти с ней утром купаться в заливчике.