Владимир Корочанцев - Африка — земля парадоксов

Согласно легенде, первым ступило в Южную Африку охотничье племя хлуби. При дележе слоновой кости между хлуби вспыхнула ссора. Был убит вождь. Виновники во главе с женщиной по имени Номагвайи бежали на юг. На востоке нынешней Капской провинции они встретили койкойнов (готтентотов), которые назвали пришельцев «амакоса» — «народ женщины». Так появился один из крупнейших народов страны — коса. Смелые, среднего роста, более легкие по комплекции и более стройные, чем их северные собратья банту, они были храбрыми воинами и охотниками. Коса возвели добротные, приспособленные к местному климату хижины из ила, глины, соломы и тростника. Одеждой им служили шкуры зверей и домашних животных, у европейцев они переняли одеяла, бусы и медную проволоку, надевая их на запястья и щиколотки. Из этих деталей сложился костюм коса. Их любимый цвет — оранжево-красный. Краску эту они получали из охры, добываемой из глины. Арабы называли их кафрами, или неверными, «немусульманами», а страну коса — Кафрарией. Европейцы заимствовали это слово, ставшее в период апартеида оскорбительным прозвищем всех чернокожих.

У каждого дня свои новости, говорят зулусы. Наша эпоха отмечена драматическими событиями: сражаются «брат против брата и друг против друга, город с городом, царство с царством». С середины 80-х годов вспыхнула резня между зулусами и коса, братьями по крови, языку, образу жизни и мыслей. Многое из того, что происходило и в известной мере происходит даже после устранения апартеида, не поддается здравому объяснению, отдает мистикой, тем более когда знаешь о мирных самобытных, во многом сходных нравах и обычаях этих народов. Но часто так случается, что не может один народ притереться к другому или, тоже бывает, к одним народам питает естественные симпатии, а к другим относится, мягко говоря, с подозрением. Не знаю, что конкретно можно сказать о данном случае, — только их взаимоотношения оставляют желать лучшего и требуют времени для своего выравнивания.

Каждый народ — так уж повелось с незапамятных времен — видит в соседях не только достоинства, но и недостатки. О соседях отзываются по-разному и не всегда лестно. В ЮАР времен апартеида расисты, ухмыляясь, цедили: «За ослом следует африканец. Дайте ему пива и женщин — и он будет доволен». В Южной Африке зулусов не только белые, но и черные считают слепыми приверженцами дисциплины: если им велено смотреть вперед, не оглядываются, даже когда к ним сзади подкрадывается гиена. Популярен анекдот о зулусе, которому поручили охранять магазин с парадного входа. Ночью сторож слышал шум в магазине, но не оставил боевой пост, так как не получил инструкции по поводу черного входа. Утром он надменно отмел упреки хозяина: «Я честно следовал тому, что вы приказали мне. Мимо меня никто не прошел!»

Коса слывут упрямыми и хитрецами, способными обвести вокруг пальца самих себя. По мнению соседей, они не прочь напустить вокруг своей персоны туман таинственности. Ходит тьма историй об уловках, к которым они прибегают ради сохранения своих секретов. Как-то раз коса, рассказывается в анекдоте, украли овцу и одели ее в мужской костюм, дабы убедить окружающих в том, что это — пьяный, нуждающийся в помощи. Закутанную овцу пронесли через деревню, не вызвав ни у кого подозрений. Ее глухое блеяние вызвало лишь шутки. Вечером ее, вкусно поджаренную на костре, подали детям. Пока они лакомились, взрослые носились вокруг дома и имитировали ливень с ураганом. Полицейский, расследовавший потом кражу, спросил детей, когда они в последний раз ели баранину. «Это было в день, когда шел ливень», — простодушно ответили те. Полицейские знали, что последний дождь лил шесть недель до преступления, и потому уехали озадаченными… Но такие шутки, даже если есть в них крупицы истины, все же искажают истинный облик народа.

Когда вы просите зулуса или коса объяснить свой поступок, то обычно звучит односложный ответ: «Мтето! Закон племени!» При этом испытываешь не только благоговейную оторопь, но и необъяснимое ощущение собственного одиночества. Европеец, как «человек, обязанный во всем себе», действует, не сообразуясь с жесткими правилами морали, себе в выгоду. Африканец, быть может, воздерживается делать рывки в карьере, зато в душе у него — лад и спокойствие: его оберегают опыт и мудрая подсказка поколений, мтето, зиждущийся на обычае и традиции.

Однажды я попросил пожилого зулуса растолковать мне смысл мелькнувшей в разговоре пословицы: «Это почти все равно, что поехать за тыквой-горлянкой на побережье».