Василий Елисеев - По джунглям Конго (Записки геолога)

Станция Долизи. На платформе много народу. Стоит гомон. Воздух пропитан пылью. Привлекают внимание грациозные, разряженные женщины с малышами за спинами. Видны корзины и тазы с бананами и ананасами и большие бутыли с пальмовым вином. Подходит покупатель, поднимает бутыль и делает несколько глотков — хорошо ли вино? Наблюдаю сцену отправления поезда.

От станции бежит мужчина со свистком во рту и громко свистит. Пассажиры спешно поднимаются в вагоны. Затем отправляющий выдергивает стоящую перед вагоном поезда стойку с квадратной дощечкой вверху, и поезд, просигналив, быстро набирает скорость.

Тянется почти идеальная равнина, а впереди синеют горы Майомбе. После станции Тао-Тао поезд как бы «вгрызается» в горы, покрытые джунглями. Дорога сильно петляет, изобилует туннелями, подъемами и спусками. Растительность кое-где вплотную подступает к окнам вагона, высовываться из окон опасно! Вот поезд врывается в дорожную выемку, и джунгли скрываются от взора, уйдя ввысь. Выемка настолько узка, что пешеходу надо прижаться к ее стене, чтобы не быть зацепленным вагоном. Стенки выемки испещрены надписями имен. И здесь, оказывается, есть любители увековечить себя. За выемкой поезд неожиданно выскакивает на мост через ущелье и некоторое время висит над сине-зеленой бездной. На какое-то мгновение показывается серебристая лента реки и исчезает. После ущелья открывается новая долина. Поезд мчится вдоль реки. Здесь джунгли раздвигаются: уходят ввысь бирюзовые холмы, к подножию которых лепятся хижины, прижатые одна к другой. Мальчишки и девчонки криком и помахиванием рук приветствуют проходящий поезд.

Показались огни Пуэнт-Нуара [2] Пуэнт-Нуар в переводе с французского — «черный мыс». Название города связано с выходами черных песчаников на территории морского порта. , где находится база нашей геологической экспедиции. На перроне нас тепло встречают коллеги-геологи, которые раньше прибыли в город.

Садимся в наш газик… Я встретился с ним как со старым хорошим знакомым. Много месяцев верой и правдой служил он на родной земле во время геологических изысканий. И в стужу, и в зной, по хорошим и плохим дорогам, а нередко по бездорожью безотказно мчался газик! Однажды нестерпимый полуденный зной застал меня и шофера в глубине пустыни Бетпак-Дала. А кочковатое бездорожье сильно измотало. Свернули на ближайший такыр [3] Такыр — глинистая, идеально ровная поверхность. , чтобы перекусить и переждать жару. После обеда, состоявшего из рыбных консервов и чая, я засел за дневник, а шофер растянулся на кошме. Через некоторое время он почувствовал себя плохо: появились боли в животе, подступила тошнота. Прошло еще несколько минут, и шофер, стеная, катался по земле. Было ясно, что он отравился рыбными консервами. С минуты на минуту я ждал того же, но, как говорится, пронесло. А шоферу становилось все хуже. С трудом я усадил его в машину, сел за руль и помчался к ближайшему селению, в котором находился медпункт. Часа через два врач оказал больному необходимую помощь. Приехали вовремя. Выручил газик.

Не скрою, было приятно сесть в нашу машину. И встреча с джунглями уже не так пугала. Ведь родные стены, хотя и движущиеся, всегда помогают.

Наш газик не подкачал и на просторах Конго. Там, где хваленые «лендроверы» и «тайоты» застревали в грязи, наш газик их обходил и вытаскивал на сухое место.

…Мчимся на северо-восток. Вокруг расстилается низменная слабо расчлененная приокеанская равнина, покрытая саванной. Густая слоновая трава, высотой в два человеческих роста, подступает к самой дороге. Видны одинокие баобабы, знакомые с детства по картинкам, кокосовые и масличные пальмы. Торчат термитники, похожие на огромные грибы.

Если ехать от Пуэнт-Нуара вдоль берега океана на север, то отчетливо видно, как низменная равнина поднимается и на расстоянии 15–20 километров от города достигает высоты 100–130 метров, в непосредственной близости от океана. Небольшие реки, спускающиеся в этом месте к океану, расчленили ее на глубину 80–100 метров, создав чарующие глаз циркообразные впадины. Их крутые, подчас вертикальные склоны, пестро окрашенные и увенчанные «столбами», «башнями» и другими причудливыми формами, чем-то напоминают стены древних разрушенных замков.