Свен Андерс Хедин - В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах

Предстояло обделать и кое-какие дела. Обоих китайцев из Чинь-фаня отпустили и наняли двух новых проводников до Нин-ся. Кроме того, закупили продовольствия и кое-каких украшений, бывших в ходу у монголов. Я сделал визит монгольскому князю Норво, вану, или вассалу китайского императора. Он проживал в обычном китайском ямене, внутри городской стены. Он принял меня в просторном, но очень простом помещении с голыми стенами. Вокруг него группировалась свита из знатных монголов в китайских одеждах, с косами. Сам князь был приветливый, любезный старик с седыми усами, одетый в серый балахон.

Разговор у нас завязался оживленный и шел свободно без участия переводчика. Князя очень интересовало узнать, из какой я страны, и мне пришлось начертить на большом листе бумаги целую карту, чтобы определить положение Швеции относительно Китая. Один из секретарей дополнил эту импровизированную карту соответствующими китайскими надписями.

Географические познания присутствующих были не особенно обширны. Из более отдаленных городов они имели понятие только о двух: Лхасе и Хотане, но никто из них не бывал ни в том, ни в другом. Зато большинство из них по нескольку раз побывало в Гумбуме и Урге. Норво полюбопытствовал, кроме того, узнать: так ли могуществен шведский король, как Цаган-хан, т.е. Белый царь. Пржевальского, бывшего тут много лет назад, князь помнил хорошо и называл «Никола».

Ван-я-фу может похвастаться обилием имен. Китайцы называют его также Фу-ма-фу и Дынь-юань-ин; монголы — Ноин, Ала-шань-ван и Ямен-доло. Два последние наименования обозначают, что здесь резиденция князя. В городке насчитывается 2–3 тысячи жителей; половина китайцы, половина монголы. Главное значение городка в том, что он служит центральным депо для алашанских монголов. Сюда они свозят свои продукты и здесь закупают все нужное для хозяйства, одежду, украшения, муку и пр. Окрестности Ван-я-фу представляют пересеченную местность; между окраинными холмами течет речка, снабжающая городок водой. В устье ее, говорят, образуется временное озерко. Кочевники держатся по преимуществу в степях, поблизости.

Большинство монголов, виденных нами в Ван-я-фу, носило полукитайское, полумонгольское платье. Поверх тулупов на них были накинуты цветные китайские кофты с маленькими, круглыми вызолоченными или высеребренными пуговками. В городе есть очень красивая китайская кумирня с обычной выгнутой крышей и драконами с разинутой пастью. Башенки кумирни соперничали высотой с посаженными кругом лиственницами. Обычай китайцев обсаживать свои кумирни лиственницами говорит об их художественном чутье. Лиственницы со своими от природы мягко и красиво изогнутыми ветвями, напоминающими линии крыш кумирен, составляют красивый, гармонирующий с постройками фон.

14 января ночью я проснулся от шума и треска: лачуга трещала по всем швам, пыль и песок летели ко мне в конуру и крутились по ней; ураган так и бушевал. Норво дал нам в провожатые двух монголов из ямена, и они посоветовали нам продолжать путь. Они ехали на лошаках и оказались людьми очень добродушными, несмотря на свой чисто разбойничий вид. У одного был нос картошкой, у другого никакого.

Мы подвигались на юг, и ветер дул нам прямо в лицо. В два часа произошла оригинальная перемена: ветер вдруг задул с севера, и нас окутало густыми облаками крутящегося снега. Дорога, следуя вдоль речки Толы, мало-помалу заворачивала к юго-востоку. Пройдя расширение долины, мы вступили в горы и по отлогому подъему поднялись на незначительный перевал Тёмур-оден, по ту сторону которого находился постоялый двор Дачин.

Проведя ночь в маньчжурском городе, который носит несколько отличный от китайских городов отпечаток только благодаря несколько иным одеяниям женщин, мы 18 января вступили в китайский Нин-ся и прямо направились в дом миссионеров.

Для меня было большой радостью встретить здесь земляков, чету Пильквист с двумя помощниками и одной помощницей. В их гостеприимном доме я отдыхал два дня. Что за удовольствие спать в хорошо вытопленной комнате, на настоящей постели и иметь возможность не наваливать на себя целую гору шуб! Я как будто очутился на шведской почве среди этой чужой, дальней стороны.

Дела свои миссионеры ведут в Нин-ся энергично и довольно успешно. Число паствы достигает 30 душ; в миссии ежедневно происходит толкование Библии. На улицах раздают летучие листки с текстом из Священного Писания на китайском языке, которые возбуждают любопытство китайцев и привлекают их заглянуть к миссионерам. Пильквист нанял также на одной из главных улиц помещение, где происходят публичные богослужения, вход на которые открыт любому прохожему.