Свен Андерс Хедин - В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах

Хвост у этого яка был огромный, копыта крепкие, сильно развитые, как и требуется, чтобы носить такую тяжелую тушу по каменистой неровной поверхности.

Само собой разумеется, что вес такой животины громадный. С трудом могли мы поднять одну голову, а шкуру, чтобы взвалить ее на верблюда, едва подняли четыре человека. С головы шкуры не сняли, решив заняться этим на свободе в лагере.

Можно только удивляться тому, что такое огромное животное в состоянии жить и развивать в себе такую мускульную силу в этих горных областях со скудным подножным кормом, который зимой и вовсе пропадает, а летом отличается жесткостью и горечью, так что наши караванные животные могли есть его лишь с голодухи.

Когда яка преследуют, он бежит довольно быстрой рысью, опустив хвост, слегка приподняв голову и волоча по земле свою боковую бахрому. В общем, неуклюжее животное бежит хотя и тяжело, но очень разгонисто и имеет еще то преимущество, что никогда не запыхается, тогда как преследователь скоро начинает задыхаться в этом разреженном воздухе.

Если к яку подойдут поближе и он почует опасность, то пускается галопом, опустив голову и подняв хвост кверху. Выстрелы и пули заставляют его остановиться, а рана перейти к нападению на врага, которому тогда надо держать ухо востро.

Искандер и остальные наши таглыки рассказывали, что в Черчене, Чокалыке и Ачане (селения, расположенные около северной подошвы Куньлуня) живут паваны — охотники, почти исключительно промышляющие охотой на яков. Они преследуют яков в областях Арка-тага и Чимен-тага в Северном Тибете, к югу от Лобнора. Охотника обыкновенно сопровождают двое людей с ослами, чтобы доставить в лагерь шкуры.

Большей частью охотники соединяются ради безопасности подвое, по трое или в целые партии. Бывают и такие опытные, ловкие стрелки, которые убивают яка наповал первой же пулей, пущенной в сердце. Стреляют они обыкновенно не далее, как в 60 шагах, и целятся в место за горбом. Если пуля попадет в тазовую область, животное падает обыкновенно не ранее, как на третий, на четвертый день. В остальных местах пуля почти что и не берет яка.

Целиться в голову в большинстве случаев значит попусту тратить заряды, так как пуля не в состоянии пробить толстейших черепных костей. Получив пулю в лоб, як только замотает головой да зафыркает. Прострелить яку ногу, как это ни жестоко, дает охотнику то преимущество, что ему легче затем приблизиться к животному на верный выстрел или спастись от него бегством, если як бросится на врага. Наша охота на яка ясно показала, что все выстрелы, попадающие в иные органы, кроме названных, более чувствительных, не достигают цели.

Ружья, которыми бывают вооружены эти охотники, изготовляются в городах Восточного Туркестана. Это кремневые ружья, с тяжелым и длинным стволом, насаженные на подставку из рогов антилопы. Положив ружье на плечо, охотники ползком подбираются к зверю, пользуясь для прикрытия малейшей неровностью поверхности. Приблизившись на верный выстрел, они опирают ружье на подставку и долго хладнокровно целятся, прежде чем выстрелить.

Убив животное, охотники тотчас снимают с него шкуру и разрезают ее на три части, так что две линии разрезов идут непосредственно вдоль верхнего края боковой бахромы, а третья посреди брюха. Крестец и горб, называемые «сирит», дают самую лучшую кожу, которая идет на седла, подпруги, ремни для уздечек, кнутов и пр., а также на туфли. Кожа с брюха идет обыкновенно на выделку тех же предметов, но сортом будет похуже. Кожа с ног идет на тюрюки, мягкие туфли, составляющие обычную обувь таглыков. Хвосты яков идут на «туги», украшающие мазары.

В Черчене, Чакалыке и Ачане шкуры яков скупаются купцами, которые везут их в Хотан для перепродажи кожевникам. Яковая кожа очень ценится за свою прочность и неизносимость. За шкуру взрослого яка-быка охотник выручает около 8 рублей; за шкуру коровы или теленка гораздо меньше.

Таглыки основательно считают охоту на яков опасным делом и предпочитают поэтому охотиться за ними целыми партиями. Можно представить себе положение охотника, на которого бросится разъяренный зверь: охотнику нужно время, чтобы зарядить свое неуклюжее ружье, так что ему нелегко выйти из борьбы целым и невредимым. Попади он только под это чудовище, бросающееся на него, выставив рога, он будет раздавлен в одно мгновение.